— Я хочу попробовать, — Дима хмуро смотрит на мои безуспешные попытки поесть. — Оль, ты сильно похудела…
— Это уже давно.
— Рудов беспокоится, он говорил мне раньше, но я не слышал. Не замечал.
— Не надо, Дима, пожалуйста, — я отбрасываю вилку, не в силах больше терпеть театральную постановку по мотивам счастливого семейного обеда, и опускаю лицо в свои ладони. — Я не знаю, как это работает в твоей голове, словно можно перескочить одним махом… От скандалов к идиллии. Вчера ты рвал на мне одежду и называл шлюхой, а сегодня повысил до жены, о которой нужно заботиться.
— Ольга.
— Я не умею так, я не робот, чтобы переключаться туда-сюда. Нет…
Я замолкаю и пытаюсь привести дыхание в порядок. Меня прорвало, и я боюсь, что произнесла лишнее.
— Тебе нужно поспать, — отрезает он. — Завтра будет другой разговор.
— А если я не хочу спать? — я поднимаю на него глаза и встречаю напряженный неласковый взгляд. — Или я обязана лечь?
— Делай, что хочешь.
— Я могу уехать?
— Нет, это ты не можешь. Я хочу провести время вместе.
Я ухожу в спальню и пытаюсь заснуть во второй раз. Сперва то и дело беспокойно открываю глаза, потому что боюсь, что придет Дима и… Я даже не знаю, что “и”, именно поэтому не могу заснуть битый час. Но потом усталость берет свое, и я отключаюсь, проваливаясь даже не в сон, а в черное забытье.
Напрочь.
Просыпаюсь толчком, не сразу понимая, где нахожусь. Я сижу в кровати и смотрю по сторонам, вспоминая, что со мной происходит. Чужая спальня сбивает с толку в первое мгновение, и я трачу пару минут, чтобы сделать простейшие выводы — что я по-прежнему в загородном доме и что успело стемнеть.
Да, на часах почти двенадцать.
Я поднимаюсь с кровати и иду в ванну, дверь которой находится прямо в комнате, но не нахожу внутри ни полотенец, ни шампуня. Что ж… Все равно выходить. Я не хочу закрываться в одной комнате, в которой даже замка нет, не хочу провоцировать Диму и не хочу больше сидеть в тесной коробке.
Это как лишнее напоминание о том, что мне приказали оставаться на одном месте.
Я спускаюсь на первый этаж, не встречая мужа, и выхожу во двор. Нахожу беседку и сажусь в угол, обнимая большую подушку с бахромой, и сама не замечаю, как за мгновение замыкаю все мысли на Паше. Я уже скучаю и на грани ломки, мне плохо без него и хочется ощутить прикосновение его теплых и сильных рук, услышать низкий ласковый голос, творящий животную магию с моим телом и образами в моей голове.
Меня шатает от нежности к похоти.
Даже сейчас. Я думаю о нем и сталкиваю в голове реалистичные картинки того, как он был трепетен и обещал защитить, и того, как уверенно и жестко брал, сминая мое дрожащее тело. Я никогда в жизни не испытывала то, что узнала благодаря Паше. Он открыл неизвестные мне краски жизни и с невероятной щедростью дал прочувствовать каждый оттенок и полутон. Ярко, всецело и подчиняюще прекрасно.