Мы могли бы вместе сделать эту жизнь ярче и запоминающееся, но предпочли каждый остаться при своём одиночестве. Мы прошли мимо друг друга ни на секунду не замедлив шаг, не обернувшись, не потревожив нечаянно брошенным взглядом. Мы не стали притязать на свободу друг друга, словно в этом было что-то неправильное, что-то отталкивающее. Тем более мы не желали навязываться друг другу, предпочитая молчание, в котором осталось столько несказанных и очень нужных слов. Это трудно объяснить, но нам обоим казалось, что так будет только лучше. Это вовсе не человеческие причуды или больная гордость, надежда встретить кого-то получше, достойнее. Мы боялись спугнуть нечто большее в нас, чем просто мимолётные чувства. Это была любовь, самая что ни на есть настоящая. Но она была ещё совсем юной, пугливой и застенчивой. Мы решили, что ещё не время, что ещё рано для того, чтобы повязать свои судьбы одной нитью. Но вместе с тем мы не могли остаться просто друзьями, так как это оставляло бы отпечаток обязательства между нами. У нас был один выход — расстаться. Спустя годы я прокручиваю в голове всё это до мельчайших подробностей и прихожу к одному неутешительному выводу — нас погубила не робкая любовь, но мы сами. Но разве можно было тогда объяснить это себе прежнему? Всё это может показаться несусветной глупостью, но это было именно так. Я невольно улыбаюсь, когда вспоминаю себя прежнего. И мне очень трудно будет сказать, чего больше в этой улыбке — разочарования или неприкрытого восхищения тогдашним доводам рассудка. Ибо сказано: сокровище ваше, где сердце ваше.
Безупречно-чистое небо над головой. У меня отчего-то возникло вдруг желание коснуться его рукой, проверить на прочность или же просто погладить. Зачем вся эта красота над головой, если до неё просто нельзя дотронуться?
Мне думается, что если вы вместе, пока у вас всё хорошо, а потом, в трудный период совместной жизни, бежите к другим и точно также клянётесь им в верности, пока не попадёте в ровно такую же ситуацию из который вы будете видеть только один выход - расстаться, то вы так и не поняли, что значит по-настоящему любить.
Но разве так уж необходимо понимание в том, что нужно просто чувствовать? Я сам себе опровержение, как всякий человек себе судья и палач. Как далеко можно дойти, пытаясь докопаться до истины? И стоит ли это всех усилий и времени?
Тяжёлый день подвёл под собой черту, стёрся сам собою, словно ненужный файл. Казалось, что всюду пахло цветочной пыльцой, пряной травой, медовой пылью уходящего, в золотых лучах, дня. Я не стал по обыкновению дожидаться трамвая, а решил отправиться домой пешком. Ах, эта дорога домой — всегда волнующая, полная ожиданий, зовущая, как голос мамы из детства. Множество маршрутов держишь в голове, но все они смыкаются на одной цели. И неправильно думать, что если живёшь один, то тебя дома никто не ждёт. Ждёт, ещё как ждёт. Сам дом, всё то окружение, такое узнаваемое в мелочах, такое понятное сердцу, наполненное уютом и теплом, что невольно хочется оставаться в этой обители подольше, не спешить выбираться наружу. Там, снаружи, всё чужое, всё пропитано каким-то холодом, какой-то цепкой фальшью, что сквозит во всякой правде, или лучше сказать в том, что принимается за правду. Там обязательно нужно вживаться, встраиваться в какие-то схемы, так и не понятые ещё до конца никем, играть, с упоением, с той чарующей обывателя фанатичностью. Играть так, чтобы непременно заставить поверить во что угодно. И прежде всего себя самого.