Право политрука командовать, наступает при гибели командира, вот тогда он, если имеет военное образование и опыт, может и должен принять руководство на себя. В моей истории многие комиссары, мало разбираясь в военном деле, вынуждали командиров слепо выполнять приказы командования и контратаковать даже превосходящие силы противника. В итоге, выслуживаясь, такие люди, бездумно посылали роты и даже целые полки в штыковые атаки прямо на немецкие пулемёты и танки. В результате таких атак, в наших окопах просто уже никого не оставалось, и потому приходилось отступать. А не пойдёшь в атаку, значит ты изменник, трус и предатель. Ну а про то, что в умело организованной обороне полезнее было бы выбивать у противника силы и технику, никто из таких людей не думал. Зато отчеты о попытке такой атаки уходили высоко наверх. Звания и ордена за такое вот давали. Отец же говорил, что у нас в армии за такое, правда уже в конце войны, даже отдавали под суд или расстреливали. Уж слишком велики были потери у страны в людях.
Теперь я расскажу о проблеме выходящих из тыла противника, так называемых окруженцев, и прочих военнослужащих, чаще всего с боем пересекающих линию фронта. Они чаще всего состояли бойцов разных полков, от сбитых лётчиков до музыкантов. А уж устраивать котлы немцы были большие мастера. Много кто из солдат успел хлебнуть немецкого плена и смог бежать.
Таких выходящих было не десятки, а тысячи и тысячи. И рядовых и командиров любого ранга. Всех их сразу разоружали и направляли в особый отдел, в фильтрационные лагеря, что в принципе было верно.
Там представители службы НКВД, старались обнаружить в перешедших фронт людях, агентов абвера и завербованных предателей. Были такие, к сожалению, и немало.
Работали в Особых комиссиях таких пунктов чаще всего действительно настоящие и знающие своё дело специалисты, но очень много было людей и недалёких, которые в основном делали карьеру на своей принадлежности к карающим органам. Эти люди порой не имели на своём счету ни боевого опыта, не настоящего умения вычислять шпионов, но зато за глаза подозревали в предательстве любого перешедшего линию фронта. Действовали они чаще провокациями, апеллировали подложными документами, и порой даже не брезгуя побоями, вынуждали человека сорваться или оговорить себя. Им нужен был процент разоблачений, характеризующий их работу, притом любой ценой.
Много кто из бойцов, вышедших из окружений с оружием и с боем, в результате применения таких методов ими были записаны во враги, попали в штрафные батальоны и даже расстреляны.