Стук в дверь кабинета заставил Родона отложить письмо и пригласить войти нежданного посетителя. В комнату проскользнула Арайа, бледная и уставшая после бессонной ночи.
— Ты так и не сомкнула глаз? — ласково произнес мужчина. Он поднялся с места и приблизился к дочери. Теплая ладонь отца скользнула по щеке девочки, и этот жест заставил Арайю чуть улыбнуться.
— Вы все-таки решили выступить перед народом, отец? — тихо спросила она, внимательно вглядываясь в лицо Родона.
Мужчина усмехнулся, поражаясь тому, как быстро Арайа переходит к делу. Ни пожелания доброго утра, ни слова о том, как сильно она напугана. В голосе девочки звучала решимость, которой в эту минуту так не доставало самому Родону.
— У меня нет выбора, Арайа. Если я останусь за стенами, они поймут, что я не могу с ними справиться.
— Пусть с ними справляется господин Гамель. Это его прямая обязанность!
— Боюсь, Инхир больше не на нашей стороне, дорогая. Я буду честен с тобой и скажу прямо: на данный момент я могу рассчитывать только на свое личное войско.
— Мне никогда не нравился этот человек. Он приторный, как жженый сахар, но при этом горький. В городе волнения, а он не делает ничего! Дарайа вчера пришла с рынка и сказала, о чем болтают купцы. Пропала заезжая девушка по имени Лавириа Штан. Говорят, что ее убили ведьмы Окроэ, а прах развеяли в лесу. Люди хотят…
Услышав имя пропавшей, Родон резко переменился в лице.
— Лавириа Штан? — эхом переспросил он. — Это же одна из…
На миг Двельтонь запнулся, вспомнив, что он обязался не разглашать имена Пустынных Джиннов.
— Одна из…? — Арайа чуть прищурилась, пытаясь понять, кого Родон имеет в виду. — Отец, вы можете быть со мной откровенны, я…
— Я знаю, что ты не из болтливых, однако позволь мне оставить эту фразу недоговоренной, — ответил Родон. Теперь ему стало ясно, почему Пустынные Джинны до сих пор не покинули город. Новость о том, что Лавириа пропала, неприятно поразила его, но в то же время подкинула ему идею. Быть может, Джинны оскорбятся и больше никогда не захотят иметь с ним ничего общего, но, может быть…
— Мне нужно написать письмо, — тихо произнес Родон. — Я позову тебя, когда закончу.
— Отец, я скажу лишь одну фразу: если вы будете выступать перед горожанами, я пойду с вами. Надеюсь, у них хватит чести не растерзать ребенка.
Двельтонь посмотрел на свою дочь и, поддавшись порыву, притянул девочку к себе и поцеловал в лоб.
— Я запру тебя в башне, — с улыбкой произнес он, отстранившись.
— А я убегу и все равно буду рядом, — с вызовом ответила Арайа. Заметив улыбку на губах отца, она улыбнулась в ответ, после чего, театрально поклонившись, покинула комнату.