В толпе вновь прокатилась волна перешептываний. Теперь уже люди в открытую выкрикивали:
— Какой же подлец мог подкинуть книгу?
— Анониму не нужно бояться, пусть выйдет и расскажет все!
— Мы сами защитим человека, который боится мерзавца.
— Наверное, женщина какая-то или кто-то из стариков, раз боится.
Родон хлопнул в ладоши, вновь привлекая к себе внимание. Растерянные люди никак не могли успокоиться, вновь и вновь повторяя вопрос, кто мог свершить такое мерзкое преступление.
Когда наконец наступила тишина, Родон бросил последние слова:
— Прежде чем удалиться и продолжить расследование, я скажу вам еще одно: то, что вы сотворили с телом оболганной девушки, то, как безжалостно убили невинного юношу, то, как опорочили священное место, где покоятся ваши предки, непростительно. В следующий раз подумайте об этом, прежде чем снова вершить свое "правосудие".
Тяжелое молчание обрушилось на площадь, и никто из присутствующих больше не осмелился выкрикнуть хоть какое-нибудь опровержение. Инхир Гамель, казалось, и вовсе стоял оглушенный.
«Кто? Кто видел?» — пульсировало у него в голове, и мужчина почувствовал, как бешено колотится его сердце.
Он был одним из первых, кто покинул площадь после Родона, чтобы поскорее попасть в Крепость Правосудия. Оказавшись в своем кабинете, мужчина залпом опустошил полстакана виноградной настойки, после чего велел Даглю Икливу немедленно явиться к нему.
Солдат предстал перед своим начальником, дрожа всем телом. Нервный озноб покалывал кожу, и Дагль не смел поднять на Гамеля глаза.
— В-вызывали, господин начальник? — пробормотал он и судорожно сглотнул. Иклив также присутствовал на площади, поэтому догадывался, о чем сейчас пойдет разговор.
— Что же ты наделал, Дагль! — тихо произнес Гамель. Он закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться и думать трезво, но непривычное чувство паники всё сильнее захлестывало его. Впервые Инхиру было настолько страшно.
— Ты видел человека, который застал тебя за моим поручением? — севшим голосом спросил он.
— Никак нет, господин начальник. Я никого не видел.
— Тем не менее видели тебя. Если бы ты знал имя анонима, который написал Родону, можно было исправить твою ошибку, попросту убрав этого «писаря». А так… Я даже понятия не имею, что теперь делать.
— Все отрицать. Я… Я скажу, что ничего не делал.
— Думаешь, Родон тебе поверит? Да тебя сама толпа растерзает, если узнает, что ты подбрасываешь в их дома черные предметы.
— Я не хотел этого делать. Вы мне велели!
— Вот именно что я. И теперь несу за тебя ответственность. Тебе нужно уезжать из города. Бери жену, сына, садись в повозку и поскорее покинь это небом забытое место.