— А представляешь, если б ты исчезла во время разговора с Арнисом? — усмехнулся он, вытаскивая меня из загона. — Тогда трудно было бы убедить его, что ты Мария Моэра из Дегары.
На крыльцо вышла Лэрга, и Арт отдал ей меня.
— Снова ничего, — без слов поняла она. И предложила: — Оставайся поужинать.
— Благодарю, Лэрга, но нет, поеду домой.
Он уже отошел к своему коню, но вдруг обернулся.
— Мы сейчас встретили Арниса. И я сказал, что Мария — моя невеста. Ваша родственница из Дегары. А все остальное ему почудилось от фрайты. Как глупо!
— Почему? — удивилась Лэрга. — Очень даже умно. Я бы не догадалась насчет фрайты. Или… ты о другом?
Она подошла к нему, погладила по плечу.
— Не знаю, что тебе и сказать, Арт.
— Ничего и не надо.
Эй, что у вас за дурацкая манера говорить при мне обо мне? Как будто я не слышу или не понимаю. Я всего-навсего не могу ответить! Пожалуйста, не надо! Мне и так плохо!
— Я поеду, — он вскочил в седло. — До завтра, Лэрга!
Ночью я дремала в библиотеке, так привычно и уютно прижавшись к теплому боку кота. Арт хотел забрать его, но я упросила оставить. Наверно, в кошачьем сознании сохранилось это: как мы проводили рядом дни и ночи. И теперь, когда эфирного Арта больше не было, кот занял его место. Кстати, я так и не придумала ему имя. Артом звать не хотелось.
Засыпая под тихое мурчание, я представляла, что это прежний Арт. Из того времени, когда мы были фамильярами Элии. Котом и жабой. Просто друзьями.
63.
Надежда таяла с каждым днем. Ее и так практически не было, но я все же цеплялась за нее из последних сил. Меня разрывало в клочья. Раньше казалось: хуже быть уже не может. Как же я ошибалась! Тогда было не плохо, а так… плоховато. Зато сейчас — это был ад. И я понимала, что нахожусь только в самом его преддверье.
Чем сильнее меня тянуло к Арту, тем больше я сопротивлялась этому чувству. Потому что знала: счастья оно не принесет ни мне, ни ему. Да что там счастье — это стало бы настоящей катастрофой. Рассчитывать на то, что темные силы вдруг сжалятся и подскажут насчет эфирного тела, было глупо. Я помнила их слова: «ответ получит тот, кому он нужен». Мне он был нужен — так, как ничто другое в мире. И Арту тоже. Но ответа не было.
То, что тело вдруг стало что-то чувствовать… Я, конечно, могла подумать, что это начало превращений — очень медленных. Но сомневалась, не показалось ли. Уж больно слабыми и бледными были эти ощущения. Я вполне могла принимать желаемое за действительное. Ведь в памяти остались чувства настоящего тела. Так что даже говорить об этом никому не стала. Чтобы не давать Арту ложной надежды. Да и самой себе тоже.