На улице вовсю расцветает весна и солнце светит так, что можно ослепнуть. И только Шах этого не видит. Откинувшись на подголовник, она сидит с закрытыми глазами и ждёт очередной приговор. Валид не видел её в тонированной машине, но точно знал, как она там сейчас боится. Он сам схватился за подоконник, чтобы скрыть дрожь рук.
— Извините, но пока ничем не могу вас порадовать. Возможно картина станет более ясной или изменится в лучшую сторону после родов. Возможно… Но я не могу ничего обещать.
Валид опустил голову, устало потёр глаза. Иногда ему кажется, что это никогда не закончится. И снова придётся видеть её разочарование. Лучше бы сам нахуй ослеп, чтобы не наблюдать за тем, как она страдает.
— Операция? Медикаментозное лечение? Хоть что-нибудь? Разумеется, после родов.
— Ни до, ни после. Поймите, на данный момент всё зависит от её организма. Либо он справится, либо нет. Оперативное лечение здесь не поможет. Как впрочем и медикаментозное. К сожалению. Мой вам совет. Дайте жене отдохнуть. Повторите попытки через год, быть может до того времени что-то изменится. А сейчас поезжайте куда-нибудь, отдохните. Ей сейчас просто необходим отдых, да и вам тоже. Всё решит время.
Ударившись затылком о стену, закрыл глаза. Тьма. Примерно то же видит и Шах. Вот чего он добился. Имея недвижимость, счета в престижных банках, связи и прочие атрибуты безопасной жизни, не смог защитить одну слабую женщину. Свою женщину.
— Спасибо, доктор.
Хрена с два он сдастся. Пусть не сейчас, не сегодня и не завтра. Но он всё равно найдёт клинику, где её вылечат. Рано или поздно отыщет.
Идти к Шах было тяжело. Не хотел говорить ей то, после чего она опять замолчит на несколько дней и будет по ночам плакать в подушку. Не мог смотреть в её неподвижные глаза, при этом не зная, как утешить.
Она ждала его в машине, заметно напряглась, когда он открыл дверь и залез в салон.
— Дай угадаю, снова мимо? Я безнадёжна? — горько усмехнулась, надела очки, чтобы он не видел выступивших слёз.
— Это ничего не значит. Я найду другого врача. Сотню их найду. Нужно только…
— Потерпеть. Да, я помню. Только я больше не поеду никуда. Хватит, Валид. Больше не могу. Каждый раз одно и то же. Это навсегда, смирись уже, наконец, и дай смириться мне. Отвези меня домой, — отвернулась к окну и застыла. Всё, как обычно. Но какого же хера так больно, словно впервые.