Руки Хаджиева опускаются на мои плечи, надавливают. Я падаю на спину, и Валид мгновенно сдёргивает с меня трусики, взбирается сверху.
— Как тебя трахнуть сегодня? — от этого грубого вопроса меня начинает колотить, и едкий ответ застрял в горле. — Сзади? Или в классической позе? Нееет, — отвечает сам себе и, хитро усмехаясь, заваливается на спину. — Иди ко мне, — он берёт мою руку и кладёт на свою плоть. — Возьми его. Я охватываю пальцами тугой ствол, опускаю на него растерянный взгляд. Как это порочно, как, должно быть, ужасно. Но мне не противно. Вообще. — Сожми. Не сильно, — приказывает мне вполголоса и внимательно следит за каждым движением. По его телу проходит дрожь, и еле слышный хриплый стон срывается с губ, когда я проявляю инициативу и касаюсь кончиками пальцев крупной головки. — К минету готова?
Я поднимаю взгляд на его лицо, нервно облизываю губы.
— Что?
— Возьми его в рот.
Когда до меня доходит смысл этих слов, рука, ласкающая его плоть, каменеет.
— Нет… Это же…
— Это нормально, — взгляд его вспыхивает, а ремень на моей шее затягивается туже. — Это секс.
Может, это и нормально. Но не для меня. Для меня это дико и жутко. Взять в рот мужской орган?! Да вы шутите… Что может быть в этом приятного?
— Нет, — опускаю глаза на его член, и во рту становится сухо.
— Хорошо. Отложим это на следующий раз, — он вроде как соглашается со мной, идёт на уступки, но звучит это так, что я понимаю — теперь минет его идея фикс. Вопрос времени.
Что ж, видимо, всё будет не так просто, как я себе представляла днём.
— Садись сверху, — тянет за ремень, принуждая залезть на него, и, хоть от новой позы становится не по себе, я покорно выполняю его желание. Уж лучше так, чем в рот…
Хаджиев смачивает мои складочки слюной, входит в меня медленно, без боли, но когда его плоть оказывается во мне наполовину, надавливает на мои бёдра и резким выпадом заполняет собой до предела.
Морщусь от дискомфорта и склоняю голову, когда ремень затягивается ещё сильнее. Воздуха не хватает, но мне не больно. Большой орган внутри меня толкается ещё раз, и низ живота сводит еле ощутимой судорогой.
— Говори, что чувствуешь, — приказывает, притягивая меня к себе. — Хочу знать, что тебе нравится.
И я закрываю глаза, полностью отдаюсь ощущениям. Противоречивым, странным. Таким разным и непохожим друг на друга.
Валид скользит внутри меня, то приподнимая мои ягодицы, то снова опуская на себя.
— Хорошо, когда вот так…
— Вот так? — мягкий толчок и до упора.
— Да…
— А так? — более сильный толчок, и с моих губ срывается стон.