Хлопали ему под конец от души, а он раскланялся и зарделся, будто целый спектакль двухчасовой отыграл.
Далее шла моя очередь. Честно говоря, я вообще не могла вспомнить хоть какую-то песню, которую знала бы наизусть, но специально для таких, как я, перед глазами появлялись висевшие в воздухе голограммные строчки.
С песней наугад мне жутко не повезло. Вступительная музыка больше напоминала марш. Скользнула взглядом по первым высветившимся строчкам. Да, марш, так и оказалось. Еще и военный, глизелианский. Откуда он тут взялся? Это же увеселительное заведение.
Ну марш, так марш.
Груз ответственности мы несем на течах...
Я даже интонацию постаралась правильную подобрать, а Джис все равно от хохота чуть под стол не свалился. Эдо сдержанно улыбался, а остальных посетителей наверняка одолел испанский стыд, потому что они на меня не смотрели. А я старалась!
Затем, после моего провала, разноцветный исполнил еще четыре песни и четыре обалденных танца. Аплодисменты говорили сами за себя. Ты можешь улететь с Проксимы, но Проксима из тебя никуда не денется.
Только спустя четыре песни Джиса я дождалась момента, когда Эдо наконец-то вышел на сцену.
- Джеймс Макэвой, «Если», - произнес он, встав напротив стойки с микрофоном.
Я затаила дыхание. Он даже с песней определился. Звуки волшебной инструментальной музыки заполнили помещение.
А когда парень открыл рот и пропел своим не менее волшебным голосом первые строчки, рты открыли почти все.
Каждый мой шаг - боль,
Каждое слово - стон.
Страшно исчезнуть в ноль,
Глаза распахнуть - и сон.
Дышать с тобой в унисон,
Поверь, не дано мне.
Жизнь моя - только фон,
А я одинок в тишине.
Если бы мы с тобой Дышали всегда в унисон,
Если бы я рукой Касался твоих волос...
Задал немой вопрос,
На него получил ответ,
Счастлив бы я стал И вышел из тьмы на свет.
Накрыло меня так, что едва не разревелась. Слезы в уголках глаз промакивала пальцами и впитывала в себя каждый звук, срывавшийся с губ брюнета.
- Ему стоило родиться на Проксиме, - авторитетно заявил Джис, сложив руки в замочек на затылке.
Песня очень красивая...
- Да, Макэвой для того и сбежал к нам с Земли, потому что знал о своем таланте. Здоровский чувак. Жаль, что сам не пел. Только сочинял для других.
- А почему тогда песня под его именем?
- Посмертно. Это все, что я знаю. Но не забивай голову.
Кивнула, улыбнулась. И все-таки как же красиво поет Эдо.
Песня подошла к концу, а посетители разразились бурными аплодисментами. Даже с диванов встали. На щеках барышень поблескивали дорожки слез, а мужчины украдкой шмыгали носами.