Рита видела, что Сергей сильно изменился и продолжает меняться. Для любого человека он выглядел так же, как раньше, но ее взгляд видел теперь не только узор на его теле — не просто красный, огненный, горящий, — но и тень от крыльев, которых не было пока что за его спиной, но скоро они появятся, это точно. Скоро он станет еще сильнее и еще менее похож на человека. И тогда она все-таки попробует его. Это будет как открыть долгожданный рождественский подарок.
— Что ты говорил про свободу, Серж? — спросила она.
— А тебе не терпится? — улыбнулся он.
— Не разозлишь, — безмятежно отозвалась Рита. — Соврал — так и скажи.
— Не разведешь, — в тон ей отозвался Сергей. — Я всё скажу, конечно, но только потому что и так собирался. Так вот, Рита, я собираюсь разрушить «Магию». И мне кажется, я уже знаю, как.
— Ты понимаешь, что ты рубишь сук, на котором сидишь, Серж? Большая часть твоей силы — отсюда, от Него. Если «Магии» и Его не станет, она иссякнет.
— А вот и нет, — сказал Сергей. — Я, видишь ли, хочу пойти ва-банк. В прошлый раз я только немного его разозлил — и силы получил совсем немного. В этот раз я хочу всё. Когда он увидит, как рухнет «Магия», он не сможет удержаться и не проклясть меня. Он будет меня по-настоящему ненавидеть. И все, кто ему предан, тоже. Они отдадут мне всё, что у них есть, Рита. А я поделюсь с тобой. А нужна мне за это самая малость: немного больше информации.
— Я и так много тебе рассказывала.
— Нет, ты много меня учила. Но научусь я и без тебя. Я хочу знать о текущих делах «Магии». О том, как тут все устроено. Ну как, сделка?
Рита сидела и задумчиво смотрела на протянутую ей руку. Честно говоря, «Магию» ей было жалко. Во-первых, она была красивая, вся, как конструкция. Во-вторых, люди здесь… ну, тоже были ничего. Еще совсем недавно они ее не слишком взволновали бы, но с тех пор она успела познакомиться с Ярославом, а он ведь теперь тоже эти самые «все, преданные Ему», увидеть поближе Ивана и эту его трогательную светящуюся девочку… ну, и сам Он, несмотря на то, что был почти ее тюремщиком, всегда скорее помогал ей, чем наоборот. А теперь Сергей предлагает ей не думать о судьбе «Магии» и людей «Магии», а думать о силе и свободе. Кажется, в человеческом языке для этого есть какое-то специальное слово. Предательство? Кажется, так.
С другой стороны, в чем тут предательство? Она никогда не клялась в верности ни Ему, ни «Магии», она не дружит ни с Иваном, ни с Адамом, ни… на Ярославе ее мысль запнулась. С ним она, конечно, тоже не дружила, но он ведь тоже был для нее способом выйти на свободу. Совершенно непонятным способом, но, наверное, другим. Возможно, менее разрушительным?