— Я должна подумать, — сказала Рита. — И над сделкой, и над условиями клятвы. Сделка без клятвы, знаешь ли, пустой звук.
— Думай, — сказал Сергей. — Но думай недолго. А то я развалю «Магию» вместе с тобой внутри. Мне, конечно, будет жаль, но надо, значит надо. Спорим, тогда ты на меня все-таки разозлишься?
Он исчез так же неожиданно, как появился, а Рита схватилась за голову. Голова не то чтобы болела, но как будто в ней не помещались сразу все мысли, которые должны были поместиться.
— Я очень рад, что ты не сказала ему «да», — сказал невесть откуда взявшийся Ярослав. Он сидел за тем же столиком, за которым устроился в самый первый раз, мокрый, голый по пояс, какой-то обалдевший, но самое главное, совершенно невероятно светящийся изнутри: золотистым, синим, зеленым, солнечным. Где он был, что он делал все эти дни?
— Ты подслушивал? — возмутилась Рита.
— И ничуть не раскаиваюсь. На самом деле это вышло случайно. Я должен был оказаться на восьмом этаже, но обещал себе, что сразу после возвращения зайду к тебе. Ну вот, зашел. Ты рада?
Рита всерьез задумалась. Еще раз посмотрела Ярослава и его многоцветный свет. Это было совершенно невероятное зрелище.
— Да, я очень рада. Тебе дать какой-нибудь еды?
— Да. Любой. И извини за идиотскую просьбу, но можно ли как-нибудь, не выходя отсюда, раздобыть рубашку?
Там, на дне, было хорошо и спокойно. Там у Ярослава было ощущение, что он понял про этот мир, себя и магию нечто чрезвычайно важное, и в рамках этого же понимания ему очевидно было, что едва вода выпустит его куда-то, он это понимание потеряет. Но может быть, сумеет запомнить хоть что-нибудь? Без понимания, просто на чистом упрямстве и вере. Ярослав очень на это надеялся.
Внутри него что-то происходило. Вода, которая была снаружи, проникла в него, не под кожу в буквальном смысле, но под кожу его мыслей и чувств, и оттуда будто бы смыло… многое. Какие-то давно устаревшие идеи, надуманные страхи и даже страхи самые настоящие; болезненные воспоминания, древнейшие обиды — он сам не представлял, сколько всего в нем накопилось такого, что давно стоило вымыть из головы водяным потоком. Все это утекало из него, поэтапно, с каждым новым прибоем, с наплывом и уходом внутренней волны. И под это биение постепенно отмывалось основное. Важное.
Среди важного почему-то была Рита. Ярослав мысленно поморщился, но и эту реакцию смыло новой волной: Рита действительно была важна. Она нравилась ему, как неразгаданный ребус, как иллюзия, под которую хочется проникнуть и понять, как она устроена. Рита была важна еще потому что он многое пообещал ей, хоть и не всегда понимал, что именно делает и что обещает. Теперь он обязан был если не выполнить обещания, то хотя бы попытаться. Приходить, быть рядом, давать ей шанс стать кем-то другим. Он не мог представить, как его присутствие может заставить кого-то измениться, но понимал, что ему и не надо ничего представлять. Ему нужно просто делать то, что он считает нужным. Рита нужна, значит, он должен быть рядом.