Внезапная судорога, послужившая своеобразным будильником, привела девушку в сознание. Испуганно открыв глаза и обнаружив, что вода совсем остыла, она несколько раз выругалась и потянулась к крану с красным пластиком. «Согрелась, называется! Боже, дважды за один день! Да куда там, трижды!» Подрагивала она, стоя под горячими струйками.
7
Всё так же, не выключив свет в ванной и замотавшись в тёплый халат, Дэниэль вышла в кухню и поставила кружку на дно раковины. Электронные часы, расположившиеся на тарахтящем холодильнике, светили зелёным: «23:49». Но день всё не желал кончаться. Запрокинув голову, Дэниэль изнурённо простонала, положив ладонь на затылок. «Как?» — не веря собственным глазам, удивлённо посмотрела она в окно. Штэфан сидел на скамье у дома напротив и покручивал мобильником в руках. «И сколько он там уже проторчал?! Не будет больше неловких ситуаций. Как же, — пробормотала она. — Мне нужно спуститься? Может, что-то случилось? В таком случае, он поднялся бы сам и попросил о помощи. Только вот, он не знает, которая из квартир моя, не стучаться же во все подряд», — перебирая всевозможные варианты ответов на вопрос «почему», она стащила пушистое полотенце с головы и принялась спешно вытирать длинные волосы.
«А может это план какой-то? А если нет?.. Боже! Ну и что мне делать?» — уже пытаясь натянуть ботинки на шерстяные носки, всё рассуждала она. Накинув куртку на халат и вязаную шапку с помпоном, Дэниэль вновь подбежала к окну. Мужчина, поднявшись с земли и пройдя поодаль, остановился у перекрёстка, что-то явно высматривая. Но вот уже через мгновение, прошуршав колёсами, перед ним остановилась машина с жёлтой шашкой на крыше, и Дэниэль облегченно выдохнула, стянув шапку.
8
Утро ворвалось в приоткрытое окно серой прохладой и ставшим уже привычным карканьем ворон, рассевшихся на ветвях липы и покачивающихся проводах. Дэниэль потёрла заспанные глаза и потянулась за будильником, противно трезвонящим и подпрыгивающим на узеньком подоконнике.
Шесть тридцать. Нужно вставать, а в голове маленькой змейкой кругами ползает единственная мысль: «Ещё пять минут». Резким движением велогонщика она скинула с себя пуховое одеяло и тут же вскочила на обе ноги. Стало противно зябко. Бросив жалостливый взгляд на уютно смятую постель, и помешкав долю секунды, девушка всё же накинула халат и побрела в ванную, громко шаркая тапками по деревянному полу.
Холодная вода неприятно пощипывала лицо, окончательно пробуждая ото сна, смывая последние обрывки ночных видений. Но стоило взглянуть в зеркало на собственное отражение, как события вчерашнего дня вмиг обрушились на неё колким льдом. И вновь тяжёлый вздох, а за ним отрицание. А за ним гнев. Потом принятие. И снова гнев. И снова побеждает принятие. И вот, наконец, — смирение с собственной жизнью.