— А раз почти все женщины внизу, то наверху, должно быть, творится фееричный гей парад. Вдобавок, для меня, рай, лишённый искушений, — пресный ад. Чтобы грех не потерял своей свято чтимой силы, значимости, ценности, он должен существовать. Хотя бы в преступном сладострастии мыслей. Даже в Эдеме было древо. Был змей.
— Красиво сказал. Вот даже интересно, как он там оказался, — задумался я. В этот момент данный вопрос меня и впрямь волновал. Никогда бы не подумал, что Ксавьер и я, люди открестившиеся от религии, вот так увлечённо будут беседовать о библейских сказаниях.
— И впрямь, — согласился Майер. — Змей ведь являлся воплощением Сатаны? А знаешь что ещё занятно? Люцифер.
— По-моему, это один и тот же персонаж.
— Римляне называли его именем «утреннею звезду» — Венеру. — Он многозначительно изогнул бровь.
— Мужчины с Марса, женщины с Венеры… Знаю-знаю, но рискну предположить, римляне не читали сей бестселлер.
— Однако это занятное совпадение.
— Хочешь ещё совпадений? Сегодня у нас что? Пятница. «Frei-tag», — намерено растянул я слоги. — «Frija».
— «Пятница», «Фрия». Что я должен из этого понять?
— Фрия — богиня любви и плодородия, соответствует римской…
— Венере, — рассмеявшись, закончил он фразу за меня. — Женщины!
— Ты и в отношении своих сестёр столь же категоричен?
— Реалистичен. Я не слепой. Это в крови любой женщины — быть распутной. Знаю, тебе приглянулось это слово, — ухмыльнулся он. — Сёстры ничем не отличаются от остальных, только после замужества они стали играть роль благочестивых жён. Кстати, в следующий четверг у них день рождения.
— Да ну?! Ты не говорил, а я и предположить не мог, что они близняшки.
— Это всё разный цвет волос. В общем, в субботу я буду в городе, если у тебя выдастся свободный вечер — заезжай, вместе что-нибудь сыграем. Я буду рад, и им будет приятно. — Он сделал очередной глоток и, поморщившись, продолжил: — Поразительно, ещё несколько лет и мои старшие племянники закончат школу. Семейные встречи с каждым разом даются мне всё тяжелее. Словно в пыльное зеркало смотрюсь: в родителях отражаются ожидания, которые я не смог оправдать, в сёстрах — быстротечность времени, а в их детях я вижу свою смерть.
— Даже любопытно, какие ожидания?
— Ты в курсе. Я не стал военным, как хотел того отец. Я не стал музыкантом, настоящим музыкантом, как ожидал того дед. Я не завёл семью, но об этом мать твердит и по сей день. В нашей семье на первом месте стоят традиции, а только потом желания.
— Хорошая традиция — заводить семью, — усмехнулся я над нелепо прозвучавшей фразой.