— Скажи, что я скоро подойду.
Щёлкнувший замок двери служебного туалета — и вот теперь дежавю посетило её саму. Едва уловимое ухом тиканье наручных часов сейчас, отражаясь от кафельных стен, гудело невероятно протяжно, словно церковный колокол, созывающий на вечернюю литургию. И пока душа покорно молилась, черти вероломно завладели сознанием, играя с ним как с пластилином. И время не поспевало за путанными мыслями, а в них и не было ничего путного. Время надменно смеялось — его призвали в судьи!
8
Ожидая Дэни, я разместился на широком матерчатом диване неподалёку от стойки информации и, чтобы хоть как-то занять себя, рассматривал интерьер библиотеки. Столько раз проезжал мимо неё, но после реконструкции старого здания никогда не был внутри.
Но нет, новый интерьер библиотеки не был таким, каким зачастую его изображают в художественных фильмах, таким, каким и я его почему-то представлял. Не было лабиринта из бесконечных книжных стеллажей. Не было старых массивных столов и таких же громоздких стульев, от одного взгляда на которые слышался бы визгливый звук деревянных ножек о потёртый временем паркет. Всё было современным, лаконичным и невероятно светлым: большие панорамные окна с видом на кампус, светло-серые стены, на тон темнее — квадратные шероховатые колоны, местами даже скреплённые стеклянными перегородками, которые, в свою очередь, разделяли огромный зал на всевозможные секции. На белом потолке — линейка люминесцентных ламп; а над невысокими стеллажами и читальными зонами — ещё и маленькие светильники. Лишь ощущение собственной принадлежности к чему-то сокровенному, фундаментальному оставалось незыблемым. И, как и полагается, повсюду царила тишина. И, как и полагается, нашёлся и тот, кто её нарушил.
Вот уже несколько минут, экспрессивно размахивая руками, какой-то смуглый парнишка, вероятно, иностранный студент, пытался добиться от единственной присутствующей здесь девушки из службы персонала разрешения пройти в зал манускриптов. Путая немецкие и испанские слова, он всё отчаянно повторял «Еs ist muy importante», отчего меня переполнило невольное любопытство, что это за древние тексты, вызвавшие в нём такое рвение заполучить их.
— Простите, ничем не могу помочь, — эдак четырнадцатый раз подряд повторила девушка; и её голос восхитил меня своим непоколебимым спокойствием. — На стенде при входе чёрным по белому указаны часы работы читальных залов и информационных центров.
— Да-да, библиотек открыт до десяти вечера. Мне нужно книгу. Только посмотреть, не брать, — не унимался он.