Макс вытащил пачку, но тут же сунул в карман. Потер нос и поморщился от запаха табака, но вытирать руки о куртку бесполезно. Он свернул на набережную и спустился к воде. Вода ледяная. Впрочем в их речке тоже не фонтан! Но завтра он в нее окунется с головой, а то мозги закипели от этих баб… Вот не сиделось Аленке с матерью, не сиделось!
Макс вытер руки о джинсы, поправил за спиной гитару и зашагал дальше. Только бы сестра спала! Он не хочет ничего знать про ее первый рабочий день. Ему достаточно, чем грузиться. Но ведь расскажет сама, или он из вежливости начнет спрашивать. А лучше приберечь вопросы до электрички. Как же не хочется ехать — какого надо врать матери про вечерний?
Он шагнул в подъезд. Снова темно, а он даже не вспомнил про лампочку. Тишина. Только шаги бум-бум… И…
— Полина?
Серый силуэт в окне тут же подтянул повыше ноги. Подоконник грязный. Чего она на нем сидит? Да и вообще чего сидит…
— Ты будешь курить?
Она подняла над головой руку, но не дотянулась до форточки.
— Не буду. Я бросаю, — соврал Макс.
— Давно пора.
Полина спустила ноги, и Макс увидел, что она босая. Тапочки лежали почти под его ботинками — она, наверное, скинула их, уже сидя на подоконнике. Он нагнулся за ними, и Полина с благодарностью взяла их и обулась. На ней джинсы и свитер — видимо, вышла не случайно. Оделась, чтобы не замерзнуть.
— Посидишь со мной?
Полина похлопала рукой по подоконнику. Макс хотел сесть и ударился гитарой о стену. Дурак! Он вообще перестал чувствовать даже ботинки. Под ногами точно вырос мох и щекотал ступни — потому он, как идиот, улыбался.
— Садись! — повторила Полина громким шепотом, который доступен только актерам. — Я тебя уже час жду.
— Меня?
Макс с трудом сумел прислонить чехол с гитарой к стене.
— Не, дядю Васю со второго подъезда, наверное! — уже в голос усмехнулась Полина. — Садись!
Он сел и впервые понял какие маленькие здесь окна — подоконник не рассчитан на двух человек. Во всяком случае, на двоих посторонних…
— Чего ты хотела? — спросил Макс и, раздосадованный звонкими нотками в голосе тут же кашлянул, будто горло прочищал.
Полина лишь улыбнулась. Макс уставился на ее болтающиеся тапочки. И вдруг Полина подалась вперед и запела:
— They're gonna put me in the movies They're gonna make a big star out of me
We'll make a film about a man that's sad and lonely. And all I gotta do is act naturally… (Я скоро буду на большом экране, они сделают меня звездой. Они собираются снять фильм о грустном и одиноком парне. И все, что я должен делать, это быть собой…)
Волосы завесили лицо, и не видно было, улыбается певица или нет. Английский ее плох. Она кое-где переврала, но он прекрасно знал текст битловской песни. С чему она вдруг решила поразить его отсутствием вокальных данных, непонятно. Вся она непонятная. Между ними исчезли последние миллиметры расстояния.