Они просидели, склонившись друг к другу, до самого утра — так казалось Максу, но прошло не больше пяти минут. Полина вдруг отпрянула, вытерла ладонью глаза и, шмыгнув, спрыгнула с подоконника.
— Уже, небось, двенадцать.
Макс глянул на наручные часы.
— Половина. Полина…
Под взглядом бездонных глаз он позабыл, что собирался сказать.
— Сестре только не рассказывай. Она и так видела, что я плакала.
Макс кивнул.
— А менты что?
— Трупа нет, дела нет… Чего ты хотел? Ты лучше скажи, поедешь со мной на съемки настоящих «Ментов», а?
Вот так. Только что ревела и опять легко вошла в роль шалавы. Быстренько у них, актрис, меняется настроение.
— Если тебе это нужно, — буркнул он, не находя более подходящего ответа.
— Мне нужно, — тут же ответила Полина. — Я не хочу одна оттуда ехать. Это у черта на рогах. Я теперь вообще боюсь из дома выходить. Завтра попрошу, чтобы ребята меня прямо до дверей довели.
— Я тебя встречу, — подскочил Макс с подоконника.
— Ты же на выходные к маме, забыл?
Действительно забыл. Час назад помнил, а сейчас уже нет.
— Хочешь, не поеду? — выдал он опять против воли.
Полина передернула плечами.
— Да я бы сама с удовольствием поехала. Сто лет за городом не была, а уже и лето кончилось.
— Так поехали с нами! — предложил Макс и замер, вместе со стуком сердца.
— Так у меня ж спектакль. А так бы с радостью.
Сердце вновь забилось, пусть и не ровно.
— Когда на спектакль придешь? Я там тоже шалаву играю… — и начала играть: — Нечистой, да! Но знаешь, почему? Лишь потому, что я любила много тебя, — рука Полины легла Максу на плечо стопудовой палицей. — Мой Кесарь, мой орел державный. Я девочкой мечтала о тебе и прятала твое изображенье.
Макс осторожно коснулся ее запястья и снял руку, но не отпустил, а потянул к двери.
— А гитара? — усмехнулась Полина.
Вот он и гитару забыл. Зато есть повод выпустить ее руку, не обидев, и пока его собственная не настолько влажная, чтобы оставить на свитере мокрый след. Он закинул за спину гитару, и оба медленно пошли по ступенькам вниз. Он ведь взял книжку Гумилева в библиотеке. И сейчас мозг отлично выдал ответ Юстиниана: «Есть поговорка старая, что, если подозревают женщину во лжи, всегда ее подозревают мало». Нет, Полина не могла такое сочинить. Она врет в другом — что хочет видеть подле себя его. Им просто по пути. Но ведь он не прошел бы мимо посторонней девушки, попавшей в передрягу, так почему же так хочется сказать Полине «нет»?
— Я поеду с тобой в понедельник, — согласился он, толкнув дверь, которую Полина оставила незапертой. — Только как бы ты во мне не разочаровалась.