— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Стас почти шепотом. — Мы вас догоним.
Рыдания застряли в горле, потому что в стальных тисках его рук Алена не могла даже вдохнуть.
— Прости дурака, — Она почувствовала на волосах его горячее дыхание. — Я ж не знал, что у вас все так серьезно в семье. Лен, не хочу хвалиться, но я всегда прятал свои шоколадки, которые отец покупал, чтобы потом, когда их долго не было, дать Маришке. Я считал, что пацаны могут жить на одном хлебе, а девчонкам всегда хочется сладкого. Так, Лен? Ну, прекрати…
Стас наконец отпустил ее, и Алена смогла вздохнуть. Но лишь на краткое мгновение — дыхание перехватило вновь, когда чуть шершавые ладони принялись вытирать мокрые щеки.
— У меня в кармане шоколадка.
Стас присел у ее ног и разложил у себя на коленях пиджак, чтобы добраться до кармана.
— Баунти. Ты любишь кокос?
Стас поднялся и протянул батончик.
— В музеях есть запрещено, — проговорила она, шмыгнув в последний раз, и он тут же сунул шоколадку ей в сумку. Проследив за его пальцами, Алена подумала, что такая молния — мечта карманника.
— Извини, я не знал, как тебя по-другому успокоить. С детьми шоколад обычно срабатывает.
Это была пощечина и очень звонкая. И главное — она ее заслужила. Снова захотелось плакать. Заметив прикушенную губу, Стас схватил Алену за локоть и потащил мимо стендов в соседний зал, куда экскурсовод намеренно увела остальную группу. Пиджак остался в его руках и станет теперь жутко мятым.
— Стас, — Алена осторожно коснулась его локтя. Руку он спрятал в карман.
— Надень, пожалуйста, пиджак. Не мни.
Стас подчинился, даже не взглянув на нее. Тогда Алена еще раз коснулась его локтя, легонько потянув за рукав.
— Стас, извини меня. Это профессиональное. Я работала в домике Арины Родионовны. Напротив у нас кафешка, и родители тащили к нам детей то с мороженым, то с шоколадками. Ну, прости, у меня на автомате вырвалось.
— Это в дополнение к лошадям? — спросил Стас, не выказав особой заинтересованности в получении ответа.
— Нет, после. Когда я переросла лошадей, — буркнула Алена, чувствуя, что теперь может разреветься уже по другому поводу. Лучше бы она повзрослела без Сереги. Если бы только Михаил Владимирович не застукал ее за сдачей тары, все бы в ее жизни было иначе…
— Я даже не знал, что есть такой домик. Это реплика, наверное? — кажется, пошел на примирение Стас.
— Настоящий, там ее родственники долго жили. Я потом тебе расскажу.
Стас поймал ее руку и сжал. Хорошо еще не потряс.
— Договор, Елена Борисовна.
Наконец они догнали группу. На них стали глядеть с еще большим любопытством, хотя Стас теперь ограничивался рукой Алены. Со стороны она мечтала казаться спокойной, но сердце колотилось даже от этого легкого соединения пальцев. Да что в нем такого — он даже не кот, а приглаженный петух! Да и не в нем вообще дело — это Александр Сергеевич умудрился за пару часов псевдообщения расшатать ей нервы. Не заявись он в офис, их со Стасом общение свелось бы к джазу. А этот бесконечный день теперь поставит все с ног на голову — рыдать в объятиях шефа совсем не комильфо даже без сальных намеков со стороны Александра Сергеевича. Хватит, хватит! Теперь надо молиться, чтобы другой Александр Сергеевич домиком своей няни расставил все по своим местам. Но это после. Сейчас надо хотя бы сделать вид, что она слушает экскурсовода. По сторонам уж она точно не глядит — от всех этих санок и пожелтевших газетных вырезок мороз по коже.