— Принцесса, нам пора, — меня отвлекли от созерцания собственного отражения в огромном трехстворчатом зеркале на подиуме в гардеробной комнате.
— Да, конечно, — я всунула ноги в собственные нежно-кремовые туфли.
Надевать туфли, предоставленные мне служанками, я попросту не рискнула. Я их не носила и понятия не имела, как они поведут себя. Мне предстоит идти, стоять и двигаться. А вдруг колодка окажется не идеальной? Что мне, прикажете, разуваться? Нет, спасибо. Я лучше в родных и привычных пойду. Тем более край юбки надежно закрывает даже самые кончики носков. Что там, юбка на жестком каркасе и с моей длинной шага ну никак не могла позволить разглядеть, что под ней обуто.
Приняв протянутую мне Принцем руку, устроилась рядом с ним. Позади расположились Сайрус и Костап. Как мне тихо объяснили, чтобы продемонстрировать, что у Королевы места Советника и Вечного Рыцаря уже заняты и не стоит пытаться пристроить на эти места своих деток. Против я ничего не имела — все же мы столько всего прошли плечом к плечу, что возмущения лишние.
По коридорам мы не шли, а плыли чинным шагом. Как и вчера мы позволяли рассматривать нас со всех сторон. Я в шикарном образе и парни, за которых любая готова была удавиться. Понятное дело, что моему женскому самолюбию вся эта ситуация безумно льстила и была приятна. Я впервые ловила на себе столько ошарашенно-впечатленных взглядов! Я была настоящей Принцессой, и сейчас уже ни у кого язык не повернулся бы назвать меня пришельцем с другой планеты. Это был мой дом, и я идеально ему подходила так же, как и он мне.
До зала мы шли без малого полчаса. За это время в него набилось куча гостей, Начиная от самых высоких шишек с других планет до журналистов всех мастей. Были тут и другие правители, чьи сыновья погибли в этом путешествии. Каждого из них мне было искренне жаль — их дети не заслужили смерти из-за невесты с мужем. Только меня-то в этом обвинять никто не будет, все грехи скинут на Армадиду и ее отца, которого уже арестовали и теперь с ним работают дознаватели.
Я постаралась отвести взгляд от того угла — слишком тяжело мне было вспоминать столь свежие в памяти события. Для них я жертва, которая пострадала куда сильнее. Их дети мертвы, а мне всю оставшуюся жизнь нести этот тяжелый крест. Память и совесть накажут лучше суда.
Всей нашей маленькой компанией мы подошли к высокому трону, что одиноко стоял посередине зала. Он так долго не видел правителя, что, наверное, уже и сам забыл каково это, когда на тебе сидят. Парни по очереди поклонились мне, поцеловали руку и отошли в противоположную сторону к моей маме и Вечной Даме. Я же осталась в гордом одиночестве.