— А ты не бойся, — юноша потянулся к девушке, отстранил её руки от её лица. — Это дар мой. Перуна-батюшки благословение.
Славка притихла, поднялась с лавки. Лицо её было бледно, руки едва заметно подрагивали. У неё всегда дрожали руки, едва она начинала тревожиться, и она ненавидела это в себе…
— А у меня дар есть? — неосторожный вопрос сорвался с уст, и девушка, ойкнув, прикрыл рот ладонью. Ах, пошто только спросила… Вот сей же час посмеётся над нею да пошутит… Однако Ярико всё так же оставался серьёзен.
— Отчего ж не бывать? Есть, верно. Поди сюда.
Славка помотала головой, отчего косичка смешно прыгнула с плеча на спину и зацепилась за рябиновую низку, и даже отступила чуть назад. Ярико засмеялся и тут же, словно вспомнив о боли, коснулся ладонью раненой щеки, успокаивая растянувшуюся царапину.
— Да не бойся ты, — негромко отмолвил он. — Подойди. Огонь мой тебе дурного не сделает.
— Не сделает? — шёпотом переспросила всё ещё бледная Славка. Ярико усмехнулся краем губ: смешная девчонка! Ведунья лесная, живёт, почитай, одна посередь леса, разве что вот с матерью да сестрёнкой меньшой, а людей — надо ж так — боится. Но Славка опасливо села на край постеленного шерстяного покрывала, спустя некоторое время подвинулась ближе. И тогда Ярико накрыл своею ладонью её две маленькие протянутые ладошки.
— А ты мне правду скажешь?
— А на что мне тебе лгать? — искренне удивился юноша. — Ты мне, почитай, жизнь спасла.
Славка кивнула. Несколько долгих минут они сидели молча, и ладонь Ярико лежала на сложенных лодочкой ладошках Славки. Ничего не происходило.
— Не вижу покамест твоего дара, — тихо произнёс наконец Ярико. — Когда надобно будет, он сам откроется. Я, вишь ты, тоже не ведал о нём, пока не понадобилось…
Девушка смотрела на него изумлённо, вопросительно, широко распахнутыми светлыми глазами. Маленькие светло-русые реснички чуть подрагивали, отбрасывали короткие тени на бледные щёки. И руки, сцепленные замком на коленях, не могли лежать спокойно: то край пояска теребили, но пальцы перебирали. Губы Славки были чуть приоткрыты, словно она была удивлена чем. Хотя, впрочем, так-то оно и было. И Ярико вдруг поймал себя на том, что сам не заметил, как залюбовался большими серо-зелёными глазами, аккуратным носиком, малость длинноватым для такого тонкого лица, и ещё маленькими тонкими губами, сухими, с короткими трещинками на них. Очевидно, почувствовав на себе пристальный взор чужих глаз, Славка смутилась, щёки её покраснели. Как все темноволосые люди, она легко краснела. И Ярико залюбовался этим нежным румянцем, неожиданно вспыхнувшим на её не тронутых загаром щеках.