Опираясь на обе руки сзади, Славка подползла к земляной стене и вдруг с визгом отпрянула, обернулась к Ярико. В огромных серых глазах застыл испуг.
— Что такое? — прошептал юноша. Её неожиданный визг напугал его больше, чем что бы там ни было.
— Там кто-то есть…
— Никого тут нет, — буркнул он разочарованно. Думал, и впрямь что-то такое страшное… Однако, когда глаза малость привыкли к темноте, он понял, как глубоко ошибался. У стены лежал человеческий скелет, изогнувшийся в немыслимой позе. Позади него к земляной стене был прислонён обломок доски, и на нём болтались несколько звеньев ржавой цепи. Славка от испуга не могла вымолвить ни слова, только молча смотрела на этот скелет, на доску за ним, и не могла отвести глаз, словно страх сковал её.
— Не бойся, — наконец сказал Ярико. — Он был один, нас двое. Я придумал, как нам снять верёвки.
Славка обернулась, чуть приподняла брови в ожидании того, что он договорит.
— Развязать их, ежели помнишь, нельзя, а вот пережечь… — юноша хитро улыбнулся. Из-под ладоней его вырвалось несколько золотисто-рыжих лепестков пламени. Вывернув руки другой стороной к спине, он направил огонь так, чтобы он перешёл на верёвку. В тот же миг она занялась и быстро истлела. Ярико, с облегчением вздохнув, потёр запястья.
— Давай-ка, — он помог Славке сесть, одной рукою придерживая её за плечи, но вдруг почувствовал, как она напряглась, сжалась.
— Боишься?
Девушка молча кивнула. Ярико придвинулся к ней поближе, снова почувствовал тонкий аромат полевых цветов, влажной травы. Вызвал огонь и вдруг вспомнил о том, что она будет чувствовать его, как настоящее пламя.
— Потерпи, пожалуйста, — прошептал он и поднёс ладонь к связанным рукам Славки.
Нескольких секунд хватило на то, чтобы освободить её. Ярико стряхнул огонь с рук, Славка, до сего момента задержавшая дыхание, отдышалась.
— Спасибо!
— Да брось…
Она снова поглядела вверх. Такие осколочки неба видны, ежели в лесу лежать на траве и смотреть вверх. Постойте-ка, вдруг пронеслось у неё в голове. В лесу…
— Я знаю, что делать, — Славка обернулась к Ярико, и улыбка тронула её тонкие губы. — Только вот смогу ли…
Ольгерд огляделся, не веря своим глазам. Они ведь только что были здесь… Но подле пантеона богов осталась только Астра. Она стояла напротив него, у алтаря, прислонившись плечом к одному из идолов и небрежно поигрывая изогнутым кинжалом.
Астра стала ночным кошмаром Ольгерда, его собственным призраком прошлого. Он уже почти совсем забыл о том, какова была жизнь в Загорье, пока там правил его отец, многолетними усилиями сумел выбросить из памяти тот страшный набег на полесские земли, но Весну он позабыть не мог. Сколько раз он видел во сне её тёмные глаза, глядящие с мягким и ласковым укором, вспоминал её голос, сильные, но нежные руки… Искал в рыжей ведьме её родные черты — и не находил. Порою ему казалось, что Астра совсем не любит его, просто играет в любовь, и в последнее время он всё сильнее убеждался в правоте своих догадок. Астре нужна власть, а то, что они бы остались вместе, подарило бы ей эту самую власть в неограниченном количестве. Проклятие, нависшее над княжеским родом грозовой тучей, не позволяло Ольгерду полюбить. В юности он досадовал на прадеда, который позарился на любовь ведьмы и бессмертие. Да, Белогор сперва получил, что хотел, но потом он понял, что свою партию проиграл, да было уже поздно. Княжеский род присоединился к Детям Тьмы, проклятие Свартрейна навеки отделило их от других людей и — в особенности — от потомков Детей Света. Ольгерд знал, что Весна — дочь Хранителя Света, и поэтому, как он понял много позже, на Славке проклятия не было. В ней соединились Свет и Тьма, и только она сама могла решить, на чью сторону встать. Проклятие передалось бы только сыну Ольгерда, и спустя много солнцеворотов он радовался, что всё-таки не стал отцом мальчишки. Только одно желание он хотел загадать в Ночь Серебра; только одно, которое подарило бы ему возможность снять проклятие Тьмы со своей семьи.