– Распускаем их всех к бабаю якорному.
К удивлению супругов, спорить волшебник не стал.
– Надеюсь, хоть это направление магии будет тут работать как надо, – пробормотал он и принялся раскладывать по периметру кучи-малы припасы для подготовки заклинания.
Первая попытка его премудрия разобрать вотвоясьский аналог лукоморского десерта "каравашек" кончилась пшиком – в буквальном смысле слова.
Ошарашенный чародей вооружился прутиком и минут несколько на прибрежном песке пытался вывести закономерность, при которой заклинание отмены предыдущего заклинания трансформируется в "Ароматизатор Зюськина", но дойдя до равенства "отсутствие = присутствию" плюнул – тоже в буквальном смысле – и взялся за следующую идею.
Минут через пять после этого энергичные испускания ароматов ванили и корицы из промеж недослипшихся тел прекратились. Правда, произошло это в результате срабатывания следующего заклинания, после которого никаких промежутков между телами не осталось: всё покрылось коркой карамели толщиной с кирпич. Третья попытка карамель заменила ирисом. Четвёртая – гудроном. Пятая изменила толщину слоя на два кирпича, шестая разогрела ее до температуры кипения, вызывая многоголосые завывания внешнего слоя, к счастью прерванные седьмой, в три секунды заморозившей кипящую черную жижу до медного звона. Иван, осторожно понюхав попавшую на рукав каплю, пришёл к выводу, что теперь гору тел покрывает горький шоколад.
– Я сдаюсь! То есть мы сдаёмся! – донеслось приглушённо-отчаянное из-под шоколадной брони.
– Кто это кричал? – насторожилась царевна.
– Братья? – кисло предположил его премудрие.
Продолжение сомнений не оставило.
– Я отпущу вашу девицу! То есть Лепестка Персика! Немедленно! То есть сейчас! И в придачу дам сокровища! То есть богатства! Несметные! То есть много! Только освободи-и-ите меня-а-а-а!..
– То есть на-а-а-ас!
Агафон подумал, стоит ли говорить, что последний час именно этим он и занимался, но из гуманных соображений не стал. Опустившись на камень и всем видом показывая, что лучше сейчас его не беспокоить, он вынул из рукава шпаргалку и завёл с ней беседу об отсутствии в жизни справедливости, а в локальном магическом континууме – конгруэнтного деноминатора.
– Сперва девица, потом освобождение! – строго выкрикнула Сенька.
– Бросьте нас в реку!
– То есть аккуратно опустите!
– Когда девицу получим, и бросим, и опустим! – не поддалась на провокацию она – не в последнюю очередь потому, что сдвинуть с места гору овиров и братьев было вряд ли под силу даже каменным коням.
Овиры замешкались с ответом, переговариваясь промеж себя, но наконец утробный голос самого крупного пробубнил: