– Она-то, может, и жива, а вот жених…
– Что?!
– Ваня, тихо. Если мы будем его отвлекать…
Иван задумался, а не стоит ли поотвлекать его премудрие подольше, во избежание и продление – но было поздно: чародей уже мчался к лесу, углядев нечто полезное. Сенька проводила его взглядом, подошла к куче-мале, откашлялась, и громким голосом приказала:
– Отдавай пленённую тобой девицу, чудище беспринципное!
– Беззаконное, – подсказал Иванушка.
– И беззаконное тоже! – согласилась царевна и еще более грозно продолжила: – А иначе наши мечи…
– Не отдам, – хриплым рокотом долетело из глубины кома. Сенька прикусила язык. Одно дело – говорить с чудовищем. Другое – получить от него ответ.
– Почему? – быстро вступил в разговор Иванушка.
– По кочану!
Против такого аргумента выставить было нечего, и царевич решил зайти с другого конца.
– Но зачем она тебе?
– За хлебом!
В искусстве переговоров с овиром тягаться было нелегко.
– Надо его запугать, – тихо прошептала супругу Сенька, но монстр уловил ее слова.
– Ха! Чем? Хуже, чем сейчас, не будет!
Царевна глянула на Агафона, бредущего по берегу с охапкой не столько даров, сколько отбросов природы, какие только можно было собрать за десять минут, и согнулась в приступе хохота.
– Хай! Пай! Тай! Шо!.. Братья Чи! – выкликнул Иван, растерянно сообразивший, что в списке спасаемых к одной девице добавилось еще восемь десятков добрых молодцев. – Вы живы? С вами всё в порядке?
Возможно, звуки, донёсшиеся сквозь толщу рукоблудок, были словами отважных оборотней.
– Сень, – взволнованно шепнул Иванушка. – Я боюсь, они задохнутся. А про Хая мне даже подумать страшно. В самом центре этой свалки…
– Что ты предлагаешь? – быстро посерьёзнев, царевна бросила взгляд на гору овиров, на Агафона, на мужа…
– Мы должны освободить овиров.
– Но мы не получили еще от них ни слова о Лепестке, не говоря уже о ней самой!
– Это так, – болезненно скривился Иван. – Но если мы… то есть Агафон… не развалим это нагромождение…
– Развалить – это идея, – Серафима кивнула на Иванов меч, покоившийся в ножнах.
Соблазн универсального решения всех проблем одним – ну или одним десятком – ударов промелькнул перед глазами Ивана – и сгинул.
– Нет.
– Но если мы… то есть Агафон… их распустим, они, в лучшем случае, разбегутся!
– А если мы их не распустим, братья задохнутся!
– Растудыть твою матрёшку…
Поставленная перед дилеммой, царевна зыркнула на мужа и на гору чудовищ взглядом, способным, казалось, разрубить всё одним касанием, скрипнула зубами и махнула рукой:
– Пень с тобой, золотая рыбка.
Поэтому его премудрие, заявившийся с полными руками самых невообразимых предметов и не менее полной головой самых кровожадных мыслей, получил меньше всего ожидаемую вводную: