– У меня создалось такое впечатление, что некоторым уважаемым первым ученикам следовало бы уделять больше внимания древневосвоясьскому языку, а не только истории магии, что само по себе не может не быть похвальным, а также чаще бывать среди простого народа, – вежливо поклонился толстяк. – И показалось мне, или это был намек на то, что не менее премудрый Сусеки погиб, всего лишь навернувшись… то есть упав с банального амбара, когда…
– Не ссорьтесь, горячие вамаясьские парни, – приподнял руки ладонями вверх стоявший между ними человек, и скорее по голосу, чем по пробившейся из-под приосыпавшейся пыли наружности Лёка признала в нём Кошамару-младшего.
Сопоставив двух надувшихся ученых мужей и третьего, пинками убиравшего сваленные тачки, из уст которого то и дело вылетало "Акума-макума… матата-патлата… матату вашу… акуму… чокнутые… тупоголовые восвоясьские трусы…", она вспомнила Мажору и хихикнула. Наверное, о национальности этого ученика можно было не спрашивать.
– Дайсанкю Дровосеки, я полагаю, зона работы расчищена достаточно. Не соблаговолите ли вы присоединиться к нам? – окликнул сердитого ученика высокий худой человек. Вечный Тонитама!
– Дайсанкю Дровосеки думает, что он всё еще в каком-нибудь айнском лесу со своими дикими соплеменниками, – презрительно поджав губы, буркнул тощий сутулый ученик рядом с Пахудэем, и нервно поёжился. – Столько шума в таком месте – самая дурная примета. Отложить бы…
Услышавшие его закивали, озираясь по сторонам, точно ожидая, что самая дурная примета вот-вот материализуется и выскочит на них со всеми зубами-когтями-клыками, причитающимися ей по табели о рангах. Самая дурная примета – единственное, чего не хватало им для полного счастья в этом проклятом местечке, ага…
При кивках посыпалась пыль, и Лёлька с прицепом, подобравшись ближе, скользнула взглядом по лицам: не прибился ли к компании Извечного с Тонитамой кто-нибудь еще из Вечных? Но кроме уже узнанных, остальные маги были ей неизвестны. Похоже, ученики. С первого по четвертого. Кроме одной. Девять всего, значит, с Вечными. Зона работы, говорят… Значит, чего-то уже делать собрались…
Словно подтверждая ее выводы, Кошамару сделал знак рукой, и его компаньоны, подняв с каменных плит пола какие-то синеватые бруски, шагнули назад, образовывая неполный круг вокруг ничем не приметной плиты в середине зала, оставляя место замешкавшемуся Дровосеки.
– Эй-эй-эй, вы куда?! А как же примета?! Давайте отложим!
Взгляд ее растерянно заметался. Что, что, что, что…
"Ольга Ивановна-сан, предприми что-нибудь, пожалуйста, скорее!" – умоляюще возопил в ее голове голос Тихона.