Взгляд царевича заметался по сторонам. Потерялся? Спрятался? Устроил засаду? Прилетел, куда хотел? А куда хотел?..
Четыре улицы – четыре двери по углам. Четыре приплюснутых как тыквы бумажных фонаря – три оранжевых погасших и один зелёный, еле теплившийся. Четыре вывески. "Хлеб", "Женские мелочи", "Свежие овощи" и "Счастливый кувшинчик", над входом в который и горел зелёный светильник. Зашёл туда? Купить пару тарелок и молочник?
Подивившись нелепости такой мысли, Иван хотел начать объезд окрестностей вслепую, но дверь посудного магазина распахнулась, и из неё на мостовую вывалились две растрёпанных фигуры с глазами не столько косыми, сколько озадаченными.
– К-как ты д-думаешь… ув-важаем-мый… Пей То Лян… к-да… м-мы… д-дём? – пробормотал абориген в полосатом халатике и банных тапочках, носимых тут и в пир, и в мир, и в добры люди.
– М-мы не… д-дём. М-мы… ув-важ-жаемый… Пей Ко Лян… пл…зём, – ответствовал его товарищ в халатике зелёном.
– Зл-л-тые… сл-лва. А п-пчему мы… пл-лзём? А не с-сидим з-за ст-тлом… к пыр-меру?
– Пт-тому что… пт-тому что…
Взор Пей То Ляна затуманился – как-то по-знакомому.
– Пт-тому что… т-так… надо? – неуверенно проговорил он.
Пей Ко Лян икнул, склонил голову набок – то ли обдумывая ответ, то ли прислушиваясь к своим ощущениям – и кивнул:
– Т-точно. Т-так. Н-надо. П-пдём?
– К-кда?
– Отс-сюда, – на этот раз уверенно выпалил выпивоха, поднялся на ноги и, собутыльники, держась то друг за друга, то за стены, направились по улочке на далёкий свет другого зелёного фонаря.
Котэнгу пришёл в себя и первым делом улетел от них, чтобы напиться?!.. Пожалуй, версия о покупке молочника звучала реальней.
Иванушка, отчаянно жалея, что на его месте – не Агафон, спешился, привязал коня, поправил одежду, откашлялся и, не находя больше поводов для задержки, вошёл внутрь.
"Счастливый кувшинчик" встретил его полумраком, разбавляемым единственным фонарём – тоже не очень ярким, но хоть не болотно-зелёным – и взглядом двух пар глаз. Одна, хозяина – остановившаяся в рассеянном недоумении. Вторая, неприязненная – котэнгу.
– Добрый вечер… – проговорил Иван и смолк, мучительно соображая, как продолжить. "Не соблаговолит ли многоуважаемый котэнгу пойти со мной?" "Нам срочно нужна ваша помощь, только не знаем, в чём?" "Теперь, когда вы убедились, что от нас не уйдёшь…"?
Трактирщик медленно, будто во сне, брёл с подносом, уставленным кувшинчиками от края до края, к единственному занятому столику, за которым на расстеленном соломенном коврике, поджав под зад пятки по вамаясьскому обычаю, пристроился человорон – и уже с питьём. Отняв зелёный кувшинчик от губ, он хмуро зыркнул на вошедшего: