Хождение Восвояси (Багдерина) - страница 590

– Давай выпьем. Что-то на душе неладно…

За века, прошедшие с его появления на Белом Свете, с ним говорили о многом. О долге, славе, позоре, наказаниях, предательстве, хитрости, жестокости и деньгах, но о душе…

– У меня нет души.

– Ерунда, – упрямо мотнул головой гайдзин. – Души есть у всего живого. Учёные говорят, что даже у деревьев и камней есть, хоть это не факт. Но ты-то не деревянный.

– Нет, – ответил котэнгу, то ли признавая своё несостояние в родстве с берёзками и рябинами, то ли продолжая отвергать наличие у себя души.

– Я – Иван. А тебя как звать?

– Звать?..

Человорон задумался. А было ли у него имя? "Котэнгу", "ужас в ночи", "тайсёгуново орудие", "чёрная тень", "императорский шпион" – его называли по-разному, этого не отнять. Но было ли у него имя?..

– Ну да, – терпеливо повторил Инь Ван. – Имя. Мама тебя как назвала?

– Мама…

Горло перехватило. Матери своей он не помнил, но историю появления на Белом Свете и при дворе Маяхат знал прекрасно – от многочисленных пересказов, с каждым разом обраставших всё большим количеством унизительных для него и дочери императора подробностей, она становилась длиннее и длиннее, пока от сюжета не осталась лишь пара фраз. Остальное – описание того, каким несчастьем и ужасом для семьи императора было его рождение, какую милость оказали ему его венценосные родственники, оставив жить при дворе – и просто оставив жить, и как именно он должен их всех отблагодарить – и просто как он им всем должен. Но имя?..

– Мама…

Он опрокинул в рот содержимое кувшинчика, сглотнул и устремился вглубь воспоминаний, надёжно похороненных под толщей времён, преступлений, боли и обид. Мама… Что-то тёплое, нежное… Голос… тихий… Прикосновение рук… Ощущение губ на лбу… и капель на лице. Тёплых. И песня! Какая-то песня!.. Он не помнил её, проклятие, отчего он попытался восстановить ее только теперь?! Что в ней пелось?!

"За нами… придёт… Самураи… буси… с мечами… За нами… Спрячет нас… под крылом… За нами… За нами…"

Что в ней пелось?!..

Впрочем, какая разница.

Мама.

– Занами, – сипло выдохнул котэнгу. – Моё имя – Занами. Проклят будь этот день… Зачем ты меня спросил?!

– Давай выпьем.

– Садись. И сними эту дурацкую тряпку. Если бы я хотел отправить тебя на городскую стену немного попрыгать – я мог бы это сделать хоть с чугунным котлом на твоей голове…

– Запретная площадь – там! – Обаока Косо ткнул пальцем в пространство между домами в конце улицы, то и дело подсвечиваемое узкими вспышками – точно молнии невдалеке сверкали, попадая то по складу жестяных товаров, то в мастерскую алхимика.