– Нет.
– А дворец в посёлке городского типа?
– Н-нет.
– А замок в захолустном городишке?
– Да.
– Замечательно. До меня дошли слухи, что обитатели этого замка и городка срочно нуждаются в твёрдой, но заботливой руке своего господина, которую они ощутят не позже, чем завтра к вечеру. Все причитающиеся вам почести, регалии и нахлебники, естественно, отправятся туда с вами. И как только я захочу лицезреть вас снова или услышать слова военной мудрости, я тут же пришлю посыльного.
– Всегда буду рад оказать такую услугу… Негасима-кун, – смиренно склонил голову котэнгу, лукаво поблёскивая круглыми птичьими глазами.
– А если я откажусь? Кликну моих самураев… подниму войска… – прищуренный взгляд Миномёто пронзил императора не хуже любого копья. – Военный опыт на моей стороне. Вооружение. Оснащение. Обученные боевому искусству букё.
– Тогда я тоже кликну верных мне людей. Может, часть вашего войска перейдёт на сторону законного правителя. Может, часть моего – на сторону сильнейшего. Затем начнётся короткая гражданская война, в которой, скорее всего, династия Маяхат сгинет.
– И вы не боитесь?[274]
Император глянул в глаза тайсёгуну. Копьё налетело на камень.
– Боюсь. Я молод, люблю поэзию, друзей, девушек и жизнь вообще и не хочу умирать. Но бывают такие ситуации, когда можно отступить или уступить, а бывают такие, когда в шаге за твоей спиной тебя поджидает кое-что похуже могилы. Не знаю, каким чудом и чьей волей я выкарабкался оттуда один раз, но понял я одно. Второго раза для меня не будет.
– Но империя! Восвояси! Вотвоясьские ничтожества, возомнившие, что могут безнаказанно плюнуть в лицо Вамаяси!..
– Как мы безнаказанно плюнули в их лицо много лет назад?
– Нет! То есть да… Но это – другое дело!
– Это дело одно и то же. Дело, главное в котором понимать, когда остановиться. До свидания, Шино-сан. Наше знакомство с вами много отняло у меня – но много и дало, за что я благодарен светлоликой Мимасите – и вам. Всего вам удачного.
И не дожидаясь ответа опешившего военачальника, которому в первый раз в жизни сказали не путаться под ногами и проваливать, хоть и в такой изящной форме, тэнно повернулся и пошёл.
– Подушки мне, подушки! И где это несчастное мороженое?!
Свист короткого меча, вылетающего из ножен, показался оглушительным в не оттаявшей еще тишине. Хруст камней под опускающимся на колени человеком – еще оглушительней, хоть и по другой причине.
– Поведению моему нет оправдания, тэнно. Моё лицо потеряно. Моя жизнь ничтожна. Прошу милости совершить сеппуку своими руками.
В этот миг утренняя дымка рассеялась, и первый истинный луч солнца упал на застывшего императора. И только теперь лукоморцы заметили, как по бледному лицу Маяхаты катятся капли пота – и как капля за каплей из позы его уходит напряжение, не заметное ранее.