Терминаторы, шастающие по времени и убивающие ученых – это страшилка для детсадовцев. А вот изменение психики во время игры на сотовом телефоне – больше похоже на правду.
Наверное, я выдумал это прямо сейчас и для того, чтобы не сойти с ума. Ведь если я смог провалиться в матрицу, то, значит, и книжные, и игровые персонажи, время от времен, прорываются в реальность. Ведь я сотни раз слышал о том, что сначала писатели выдумывали нечто невероятное: подводную лодку, космическую ракету, а спустя полсотни лет их фантазии воплощались в жизнь.
Я вытер слезы.
Да ну и пофиг! Кто и что там ворует – не мое дело. Важно: остаться в живых и вернуться домой, остальное – от лукавого. Я же точно знаю, что меня сейчас дурят. Этот юнит никогда живым не был.
Наверное…
А, даже если меня втянуло не в игру, а перекинуло во времени назад, все эти фрицы – давно мертвы.
– Вер?!!! – окрик из-за спины вывел меня из прострации.
Я дернулся, обернулся и начал палить еще с разворота.
Немец был далеко, но он вскрикнул, взмахнул руками, шмякнулся лицом вниз.
Ладно, принимаю правила игры!
Я бегом отправился к погибшему, схватил его автомат, вынул рожок с патронами, заменил им свой, который, действительно, оказался пустым. Щелкнул затвором.
Живые тут или мертвые – не все ли равно? Я знаю, что они со мной сотворят, если поймают! Они вырвут ногти, сожгут волосы прямо на голове, начнут пластами срезать кожу со спины на ремни. Все это во время войны они делали с живыми! Они – звери в арийской личине, их нельзя жалеть. И нельзя им сочувствовать!
Я переступил через погибшего и взбежал на небольшую лестницу, ведущую к обычной деревянной двери юго-западной башни.
Я не стал открывать проход пинком, прекрасно понимая, что можно отбить себе пальцы ног. А, кроме того, лишний шум только привлечет внимание.
Затаив дыхание, я плавно толкнул дверь вперед и осторожно протиснулся в открывшийся проем.
Мне повезло.
Три немецких офицера склонились над столом, на котором была расстелена карта. Они о чем-то оживленно спорили.
Не знаю, что они там обсуждали, но если я попал в замок в 1943 году, то русских войск поблизости быть не могло.
Я не стал кричать: «Сдавайтесь!», а просто открыл огонь. Да, со спины. Да, по подлому. Но, блин, честно эту игру не пройти, а я не кошка, у которой девять жизней!
Один упал плашмя на карту. Другой – развернулся, но ничего не успел. Его пенсне сорвалось с носа и принялось жалостливо покачиваться на цепочке в районе груди. Немец уже был мертв, но почему-то не падал.
А вот третий – самый шустрый – нырнул под стол, из-под него – шмыгнул к стене, скрывшись в небольшой нише. Там его не достать. Да я его и не видел.