— Не знаю я, какие у него там глаза, — нетерпеливо высказалась Алевтина и встала с кровати, — но вам лучше забыть такие глупости. А нет, расскажу батюшке вашему, и задаст он вам трепку так, что и думать забудете об офицере вашем.
— Вот еще! Ничего ты никому не скажешь! А если скажешь… я… я… — Оля запнулась придумывая кару для няни, и как только мысль пришла ей в голову выложила ее: — Я попрошу папеньку, чтобы он тебя из дома выгнал в деревню. Вот!
— Ах, — ужаснулась Алевтина, — какая злая, оказывается, барышня в семействе Полянских растет! Няню старую выгнать собралась! И не стыдно вам такие речи-то вести?
Ольга и правда почувствовала себя негодницей, прикрыла глаза ладошками и запричитала:
— А что ты мне делать прикажешь, нянюшка? Если ты мне выбора не оставляешь? Не хочу я за Николя замуж! Он друг мне и только! Хочу по любви!
Алевтина подошла к девушке, обняла ее, а та прижалась к старухе и зарыдала.
— Ну, полно вам барышня, слезы лить! Было бы из-за чего! — няня гладила девушку по спутанным волосам и уговаривала: — Хороший ваш Николя! Слова злого никогда не скажет. Делом никогда не обидит. Вам на такого мужа молиться надо, а вы нюни распускаете. Давайте-ка я вам лучше чаю травяного принесу. А то смотрю и правда, снова жар у вас. И нечего думать ни о каких офицерах. Все они хороши, пока на них издалека смотришь. А чуть приглядишься, так и плюнуть не на что.
— Он не такой!
— И знать ничего не желаю, — ответила Алевтина и заторопилась на выход, оставив жалобно всхлипывающую девушку в комнате одну.
Как только за ней затворилась дверь, Ольга вскочила с кровати, и подбежала к окну. Посмотрела она на улицу, а там сквозь темные тучи, гулявшие по небу, протискивались лучи весеннего солнца. Оно словно закрытое в темнице, тянуло свои лучи и рвалось на волю. Оля прижала руки к груди и пожалела солнышко. Ей казалось, что оно сейчас так похоже на нее. Ей тоже хотелось свободы. Тоже хотелось вырваться на волю и снять себя оковы этого немилого ее сердцу замужества. И сейчас даже рада она была, что заболела. От нее хоть на время отстали с подготовками да примерками. Но огорчало, что она так и не попала на встречу к Антону. Она чувствовала всем сердцем, что он обиделся на нее, и так хотела хоть как-то дать ему знать, что она здесь, болеет, но думает о нем. И послать бы Алевтину с письмецом, но не знает куда. Да и хорошо ли это? Первой письмо ему присылать? Оля задумалась.
— Нет, не правильно! Не должна я ему в ножки кланяться! Если я ему интересна, то сам меня найдет, — решила Ольга, и ей сразу стало легче.