Он приободрится, поняв, что Они всё же вернутся домой, когда заработают немного денег. Когда сдавали последнюю квартиру, Она снова переживала, как бы хозяйка не нашла чего-то не таким, каким оно было «до». Выбежав из подъезда, Они продолжили ещё пару дворов, каждый со своим. Она — с сумкой на плече, Он — с небольшим рюкзачком. Он сложил туда всякое, многое из которого иной предпочёл бы выкинуть. Слабые плечи не перевесили желания иметь с собой всего да побольше. Как-будто это всё Ему пригодится. Остановившись около урны, Она закурит. Вдруг в сумке заиграло.
— Ну что? — растерянно протягивает Она, глядя на дисплей телефона, и наконец отвечает. — Да?... Это отпариватель для одежды… Нет, мы не забыли… Нет, рабочий… Хорошо, до свидания, — и облегчённо выдохнула. Им некуда было его брать, но не выбрасывать ведь.
Всё здесь покрыто пылью: и массивная тумба справа от входа с лежащими на ней дискетами (Он не знает, откуда в курсе их названий), и диванчик напротив Него, и ещё два стола у дивана. Стоят бокалы, всюду использованные чайные пакетики и что-то ещё — это здание было комнатой отдыха когда-то? Не развернуться, но лучше, чем на улице. Света явно нет, а единственное окно оказалось небольшим проёмом, зарешёченным с обоих сторон белым железным штрихом, и с куском фанеры вместо стекла.
Перрон обрывается рядом белых фонарей, линии рельс скрываются в темноте. Плитка морозит ноги в летних босовиках, но вообще-то погода очень хорошая, тихая. Справа высокие стёкла свободного от людей железнодорожного вокзала: на автомобильном ошивается много пьяни, и потому Они перешли сюда. Теперь это козырёк над мелкими магазинчиками у вокзала. Узнав, что в хостеле нет свободных мест, Они возвращаются.
— Сказали, что завтра будут. А пока посидим внутри.
— И что делать?
— Спать, что.
Он возмутится: «Не хочу я спать. Не на вокзале же!»
— Сам вырубишься, — и посмеялась. Слева серые с синим стены, скамейки под цвет, и урны. Заходят в одну из широких дверей. Слева толпятся мужчины: обступили одного, играющего в автомат, и подбадривают его, и вместе радуются выигрышу, а при проигрыше сочувственно хлопают по плечу. От них несёт алкоголем. Пройдут мимо и окажутся в левой части зала ожидания. Правая почему-то перегорожена, и над ней не горит свет. Сидения разбиты по три: серебристые, металлические и в дырочку. Стоят кругом и вокруг, а в углу около окна расположилась стойка с двумя женщинами за ней. Все три уже немолоды. Позади них полки с блестящими этикетками, подносами выпечки и жареного, цветными бутылками. Против окон, не доходя до противоположных, этаж обрывается, и через перила можно наблюдать за первым. Лестница же почти ото входа с перрона, широкая, что может поместиться десять человек, и с низкими такими ступеньками.