Свет застила громадная тень – дракон был совсем близко, крылья его заслоняли солнце, а метель, поднятая их размахом, мешала свободно видеть чудовище.
Он зарычал, заревел – и люди с обеих сторон, обычные, трепещущие перед страшным монстром люди, попадали, как подкошенные, закрывая головы руками. Дамнеты, которые должны были бы ликовать, получив такую грозную поддержку, отползали ближе к скалам, пытаясь спрятаться; королевские воины, готовые драться ни на жизнь, а на смерть, пытались прикрыться щитами, дабы избежать замораживающего пламени, острых когтей и зубов.
Себастьян неуверенно приподнял голову. Сам он ниц пред драконом не падал – он боялся, конечно, этого чудовища, но все-таки не до такой степени, чтобы на коленях молить его о пощаде, тем более, что Ноэль продолжал все так же гордо возвышаться на своем единороге, разве что прикрываясь щитом. Кроме того, рядом с ним по-прежнему яростно рычала Тига, следящая за новым врагом с крайним недружелюбием и парень, памятующий о том, что в прошлый раз тигралице удалось отогнать опасного врага, с одной стороны уповал на нее, а с другой – за нее опасался. В хищнице он ощущал верного друга и, одновременно, испытывал острую необходимость защитить ее сам, не позволив рисковать ради него жизнью. В конце концов, крылатую кошку дома ждал котенок, она должна была вернуться… Вспомнив внезапно, что по рассказам, тигралы носят своих детей в сумке на животе, как кенгуру, юноша совсем перепугался. О, Господи, а если котенок сейчас здесь, с ней? И она будет рисковать ради него и своей жизнью, и жизнью своего детеныша?! Нет, черт возьми, нет, этого нельзя допустить!
Страшный грохот, отразившийся низким гулом от скал, отвлек его от мыслей и заставил обратить внимание на происходящее здесь и сейчас.
Стало жутко.
Нейрган, вероятно, утомившись парить в воздухе, решивший, что добычу, ползающую по земле сподручнее ловить с земли же, тяжело опустился на дорогу между скал, перегораживая ее и грозя неминуемой погибелью. Он раскрыл пасть – ужасающий, великолепный и страшный, готовый в любую секунду обратить в лед, должно быть, всех людей, что находились перед ним – и врагов, и соратников, - однако, вместо пламени исторг лишь очередной рык.
Себастьян замер. Дракон был прямо перед ним, высился, извивался, невероятно огромный и столь же устрашающий, вызывающий в душе и теле приступ леденящего ужаса.
Тига, разразившись в ответ хриплым, угрожающим мяуканьем, выступила вперед, хлеща себя по бокам, намереваясь защитить спасителя Даирнаса, не желая позволить злобной твари подойти к нему.