Раду совсем потупился, но тут в разговор вступил граф.
— Теодор, вы действительно собирались убить этого Сашеньку? Это ведь все равно, что младенца придушить безответного.
— Святый боже, святый крепкий, — секретарь даже за сердце схватился. — Святый безсмертный… Помилуйте меня грешного! Да вы, я гляжу, не зря в Лавру собирались… Пост с понедельника. Какие уж тут смертоубийства. У нас даже свадеб не будет, — и тут Федор Алексеевич помрачнел и прорычал едва слышно: — Так бы и придушил паршивца голыми руками. Если б точно знал, что княжна с горя не помещается. Как сказал некто Козьма Прутков: гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно. Согласны? По сизой физиономии вижу, что согласны вы…
Граф еще сильнее расправил плечи, заставив секретаря задрать голову.
— Не нам с вами о любви рассуждать, дражайший Теодор. Мы больше по смерти с вами будем…
— Вот то-то и пытаюсь донести до княжны, а бедная верит в любовь упыря и жалеет голубка нашего. А хуже бабьей жалости нет ничего. Хоть тут-то мы с вами во мнениях не расходимся?
— Не имел возможности убедиться лично. Был женат меньше года. Моя жена умерла при родах. Ребенок родился мертвым.
— И вы три века траур по ней носите? — усмехнулся Федор Алексеевич.
— Ваш сарказм, Теодор, не ко времени пришелся. Плащ на мне дорожный. Думал не больше пяти минут у вас задержаться. Ваше предупреждение про городовых я помню. Благодарю за заботу.
И вампир церемониально раскланялся, а Федор Алексеевич умело отбил в ответ чечетку.
— Ну полно вам, граф, кукситься. Погрызлись и довольно будет. У меня тоже беспокойный день выдался и нынешняя ночка не лучшей будет. Так что, прошу вас через комнаты в гостиную самим пожаловать. А коли не найдете там князя, то прямиком в столовую проходите. А я в приемную пройду. Прием вот-вот начнется. Прошу меня извинить.
И Федор Алексеевич шагнул к двери, в которую граф фон Крок вчера вошел в дом князя Мирослава Кровавого.
— Ваше Сиятельство, — начал Раду Грабан шепотом, когда они остались в комнате одни. — Я все не решаюсь спросить, а выражение «что русскому хорошо, то немцу смерть» образное?
— Нет, не образное, но только наоборот… — прохрипел вампир, потирая воспаленные глаза. — Впрочем, какая тебе разница? Немецкой крови во мне уже триста лет как нет. Все ваша, трансильванская… Хотя, со вчерашней ночи во мне, похоже, одна оленья течет… Пойдем уж к этому русскому князю. Простимся по-людски. Я хочу уйти из этого дома как можно скорее.