— Если у тебя нет ко мне никаких спешных дел, я желаю остаться наедине со своей работой. Хочу до рассвета закончить вышивать подушечку.
Князь покорно повернулся к вышивальному столику спиной.
— Не забудь сказать своему домовенку, чтобы не лазал в изразцовую печь и не портил в гостиной ковров. И еще…
Князь обернулся. Княгиня — нет.
— Будь добр, вели няньке поставить на стол в столовой вазу с сухой полынью.
Тишина завладела первой минутой, затем второй и третьей. Мирослав продолжал не сводить взгляда с мелькающей в руках княгини иглы.
— Скажи, какие узоры любила вышивать ты при жизни? — наконец нарушил молчание князь.
— Я многое любила при жизни. Сейчас же мне просто скучно.
Княгиня Мария так и не подняла головы от работы, и князь понял, что пора уходить. Он бросил прощальный взгляд на оригинал, потом на копию, написанную маслом, и в который раз отметил, что Иван Николаевич состарил нестареющую княгиню, и понял, что ему просто необходимо поговорить с Врубелем. Быть может, не прямо сейчас, но художник обязан подарить ему жену в желанном образе Царевны-Лебедя.
Княгиня Мария еще ниже склонилась над работой и привычно делала вид, что законного мужа в ее комнатах давно уже нет. Князь вернулся через пустую гостиную в столовую. В том углу, где красовался раньше столик с самоваром, теперь стояла кроватка, в которой спала крохотная девочка. Подле неё на стуле, скрючившись над спицами, сидела старушка, то и дело тихо покашливая.
— Чай с таволгой попей, Аринушка, — проговорил князь, тяжело опускаясь на диван. — А то спать не сможешь.
— Отоспалась за сто лет, благодарствую, — пробормотала старушка. — А простуда моя смертельная, сам знаешь. Не откашляюсь уже, покуда не схороните меня вновь.
— Не для того мы тебя из-под земли доставали, чтобы вновь могилу рыть. Не спеши. Поживи, милая, покуда живётся. Но что греха таить, в иное утро и мне самому вечным сном уснуть хочется, — вздохнул князь и совсем уж развалился на диване. — Да видимо пока я здесь нужнее.
Сухонькая старушка подняла на него внимательные, пусть и подслеповатые, глаза.
— Да кто ж будешь ты таков, соколик мой?
Князь прикрыл глаза ладонями.
— Сам не знаю, Аринушка. Сам не знаю…
Затем вскочил с дивана и направился бодрым шагом в переднюю, но в дверях обернулся и заговорил строго, по-барски:
— Дай время моей княгине образумиться. Вернешься вскорости со Светланой в детскую. Заходить туда редко будем, чтоб не тревожить тебя напрасно. А так Бабайка в посыльных у тебя будет, коль нужда в чем приключится. Не прогадали, смышленым малым оказался.