Волк с жадностью облизывал княжне лицо и зализал бы, кажется, до смерти, не вернись бы в тот момент князь. Мирослав схватил его за шкирку и отшвырнул к дороге, где он остался лежать неподвижно, прижав к голове уши. Княжна метнулась к волку и опустилась перед ним на колени. Теперь он лизал ей руки и даже не косился на обидчика.
— Прошу вас, папенька, впредь не швырять моего Бурого.
— Он серый, — поправил ее князь.
— Бурый! — выкрикнула княжна дребезжащим голосом. Вскочила на ноги и принялась неистово отряхивать рубаху.
Князь обреченно оглянулся к графу.
— Ну вы-то, трансильванец, в волках хорошо разбираетесь. Скажите моей неразумной дочери, что волк у неё серый.
— Конечно, серый, — снисходительно улыбнулся граф, но поймав суровый девичий взгляд, спросил: — Позвольте полюбопытствовать, в этой кличке есть какой-то сакральный смысл? В том, чтобы называть серого волка бурым?
— Есть, граф, у всего есть смысл. В темнице той царевна тужит, и бурый волк ей верно служит…
Граф смотрел ей на губы и не мог не заметить, как те дрогнули, и как княжна их прикусила.
— Бурый и Белый! — почти выкрикнула Светлана, делая шаг к господину Грабану. — Пойдемте, я познакомлю вас друг с другом и отпущу в лес за целебной травой.
Оборотень, держа тайную ношу у самой груди, покорно шагнул к Светлане, у ног которой уже терся другой волк.
— Позвольте, папенька, мне в баньку заглянуть. Посмотреть, что подруженьки вчера напряли, наткали, нашили… Я вам веники сама замочу. Вы какие, граф, предпочитаете, осиновые?
— Светлана! — одернул дочь князь. — Не время паясничать.
— Не время? — губы ее дрожали. — А, может, он, как все мы, сугубо страдать хочет…
— Из ваших рук, моя прекрасная княжна, — ответил с опозданием трансильванец, — хоть осиновые… Розги.
— Веники не розги! Возьми, Светлана, для графа березовые, они мягче… Вы же, граф, в бане ни разу не были? — обернулся князь к гостю. — Жаль Федьки нет, придётся самому ведра с квасом таскать… Да, дочь, скажи Кикиморке, чтобы достала из погреба кровушки холодной для гостя нашего. Устроим ему настоящую русскую баню. Чтоб век помнил!
И князь с посвистом удалился в сторону темного низкого бревенчатого строения. Воцарилось неловкое молчание. Только Бурый по-прежнему отбивал хвостом по ноге княжны долгие секунды.
— Ваше Сиятельство, вы верите в воскрешение? — начала первой княжна.
Граф вопросительно взглянул на нее.
— Вы снова изволите говорить загадками, Светлана? Учтите, княжна, я простой деревенский вампир. Заодно, милая барышня, сделайте скидку на возраст, я старый и глупый…