Все — закрыть шкаф и больше не открывать. Ни за что и никогда! Я узнала все, что мне следовало знать про манеру работы барона. Я сошью такой же тюфяк и набью крупой. Одного я знать точно не хочу — откуда барон возьмет волосы? Рука непроизвольно потянулась к макушке. Нет, их я ему не отдам! И не продам! Но факт остается фактом, он может их попросить — другой причины в расчесывании моих волос и заботе о них я теперь не видела.
В мастерской оказалось достаточно дневного света, идущего от окон, и я не включила ни одной лампы. Хотела снять кольцо, чтобы не запачкать, но передумала — здесь слишком легко его потерять. Впрочем, я привыкла к кольцу за эти несколько дней. Срослась с ним, как с родным.
Пора действовать. Время не ждет. Барон потерял сон… Тьфу ты… Я повязала себе фартук, придвинула к рабочему столу табуретку и поставила перед собой кусок глины. Милан прав — рисовать пустое, я теперь точно знаю, как выглядит Элишка, и сумею сделать из этой скользкой болотного цвета массы шедевр, от которого запищала бы половина академии! Я сделаю это, сделаю, сделаю!
Я произносила эти слова вслух, как заклинание, или песню бурлаков на Волге! Работалось легко. Глина отлично вымокла, и хватало одного нажатия, чтобы оформить нос, подбородок, уши, шею… Короткую, длину я придам ей уже в папье- маше. Глаза я оставила впадинами, как у призрака, только не такими глубокими — чтобы было, что потом расписывать. Барон вряд ли согласится вставить в глаза лампочки. Это она, она, она…
Я сбрызнула глиняную голову Элишки водой и закутала в полиэтилен. Как только барон даст добро, я разрежу ее жестяными пластинами и залью гипсовой массой. А пока раскрою тело. Это быстро — пять овалов. А теперь самое сложное: во-первых, не оборачиваться на глиняную модель, а, во-вторых, совладать с машинкой. В таких случаях помогает только полный запас матерных выражений, но мне криворукой и они не помогли! Я уже чуть ли не волком выла, распарывая очередной петляющий шов. А потом просто в слезах и нецензурных выражениях швырнула ткань на стол.
— Как же вы любите ругаться, Вера! Даже на безответную ткань!
Я не вскочила со стула, потому что сразу заметила на столе тень от его высокой фигуры. За окном еще день. Я только-только включила вторую лампу и потому не закрыла дверь. Куска глины под рукой нет… Швырнуть в незваного гостя нечем!
— Я не умею пользоваться ножным Зингером, — проговорила я, хотя хотела кричать: что вы тут делаете, на дворе день, днем вампиры спят в гробу и не пьют ничьей крови!
— Задерните, пожалуйста, занавеску, Вера, — проговорил барон тихо. — Мне свет глаза режет.