Я задернула.
— Спасибо. А теперь уступите мне, пожалуйста, место.
Я встала. Он сел. А я осталась стоять по его левую руку. Не отходить же на его манер за стул и дышать в затылок.
— Почему вы не спите? — спросила я, чтобы избежать невыносимой паузы, и краем глаза сразу поймала его улыбку.
— Я же сказал еще вчера, все из-за вас, Вера. Не ем, не сплю, все думаю… О вас же, Вера.
Барон поправил нити и опустил ногу на педаль.
— Я думала, вы думаете о кукле, — пробормотала я, проклиная горящие уши.
— Так я о ней и думаю, Вера, — отозвался барон, пропуская ткань под лопатку.
— Вы же сами сказали, что вы — это ваши куклы, вы их очень любите. Выходит, они часть вас. Вот эта часть и лишает меня сна.
Я проглотила кислый ком. Хорошо, что я еще не обедала.
— Кстати, почему вы голодаете? — теперь барон смотрел на меня вполоборота.
— Карличек сказал, что дважды поднимался к вам с предложениями поесть. Вы плохо себя чувствуете после вчерашнего?
Теперь у меня пылало все лицо.
— Нет, со мной все хорошо. Это просто привычка такая. Не есть во время работы и вообще днем не есть. Студенческая привычка.
Под внимательным взглядом Милана я превратилась в пани Райче, то есть помидор!
— Пан барон, прекратите так на меня смотреть! Вы правы, я женщина и не способна хладнокровно воспринимать подобные рассказы. Лучше бы вы вчера молчали!
Он тотчас вернулся к шитью. Швы выходили ровные-ровные, и я, чтобы не стоять истуканом, присела у его ног и завязывала нити, пока барон строчил новые овалы.
— Вера, — Милан нагнулся ко мне и замер. Наши носы вновь оказались рядом.
— Я не рассказал вам ничего страшного и боюсь спросить, что вы там себе нафантазировали, — по его лицу прошла злобная ухмылка, отозвавшаяся в моем теле дрожью. — И вообще вы ведете себя непростительно брезгливо для женщины, которая согласилась лечь в гроб живьем на потеху толпе.
— Что?
Я отшатнулась от барона и оказалась в позе краба и, если честно, с удовольствием бы поднялась сейчас на руки и ноги, чтобы отползти от Зингера еще дальше. И тут только до меня дошло, о чем говорит барон!
— Неправда! Я ничего не знала про гробы и свою роль, поверьте мне. Я соглашалась делать куклы, не более того. И вообще смутно понимала, что может представлять из себя подобный музей… Я просто хотела делать свою работу, — повторила я уже шепотом.
Лицо барона стало серьезным, и шрамы вновь сделались намного заметнее.
— Выходит, и в этом Ян мне солгал. Ладно уж лгать про любовь с первого взгляда, это ожидаемо для мужчины, но с гробами не шутят, как и с вольерами для волков. Вы понимаете?