Я глянула в окно. Вечерело, но светло будет еще целый час, потому склеп не будет казаться таким уж страшным. И если мне всего-то надо лечь в гроб, чтобы пан Ондржей получил желаемое и отпустил меня домой, я это сделаю с улыбкой.
— Хорошо, я согласна на эксперимент. Только позвольте сходить за курткой.
Барон окинул меня недовольным взглядом.
— В таком виде в гроб не ложатся. Экспериментировать, так до конца. Вживаться в роль, так в костюме. Вы же любите театр больше всего на свете, а, Вера?! Что у вас с лицом? To краснеете, то бледнеете. Как девочка, право слово! Вспомните, что вы взрослая женщина, профессионал своего дела… Бессердечное создание, для которого даже собственные творения — так, пустяки… Просто куклы на потеху толпе.
Я прикрыла глаза. Барона понесло не в ту степь. Ему вредно не спать. Надо попросить Карличека подсыпать в питье барона снотворное.
— Давайте вы не будете меня обсуждать, — уже тоже рычала я. — Вы меня не знаете.
— А я вас и не желаю знать!
Барон резко шагнул в мою сторону и протянул руку.
— Хватит жаться… Идемте скорее, а то всю решимость растеряете по дороге, пани вампирша.
Когда я не взяла протянутой руки, барон сжал губы и направился к двери размашистым шагом. Я поспешила за ним, обернувшись на пороге на глиняную голову покойной баронессы, но решила не извиняться ни перед ней, ни, тем более, перед живым бароном.
Первым делом барон задернул плотные портьеры, погрузив комнату в привычную тьму. Вторым — вытащил из-за шкафа ширму и отгородил угол. В третьих — достал из шкафа платье и протянул мне. Из белых кружев. Если бы не простота украшений, сошло бы за свадебное.
Барон указал на ширму, и я поняла, что одеваться придется в его присутствии. Тогда я захлопнула дверь мастерской, лишив нас последнего источника света. Ширму я нашла на ощупь, а потом так же на ощупь снимала с себя одежду. Особенно аккуратно свернула джинсы, чтобы ключ случайно не выпал из кармана.
Ширма с японской вышивкой полностью скрывала меня от барона. Будь здесь малость светлее, возможно, я бы и сумела отказаться от роли актрисы теневого театра, но сейчас никакое ночное зрение не поможет барону проникнуть за плотную ткань ширмы в поисках моего силуэта.
К платью прилагалась лента для волос и перчатки. Пришлось снять с волос резинку и надеть повязку. Волосы слишком длинные — напоминаю я скорее хиппи, чем девушку из первой четверти двадцатого века. Но вот она я — такая, какая есть!
Шаг за ширму и… Мне сделалось безумно холодно. Как невесты зимой бегают в одном платье — наверно, под адреналином.