— Лежите тихо, берегите связки, — прошипел барон снаружи. — За пять минут с ума вы не сойдете. Хотя следовало бы лежать все десять, а то и пятнадцать, но я не такой зверь, как Ян. Однако мне очень хочется, чтобы вы до конца прочувствовали каждой клеточкой своего тела, что такое притворяться мертвой и оживать на потеху толпе.
Я молчала. Боялась перебить. Пока звучит в ушах чужой голос, лежать в гробу в кромешной тьме не так страшно.
— Здесь слышимость на расстоянии тридцати шагов, потому крышку придется опускать за две минуты до появления группы, — продолжал барон бесцветным деловым тоном, и мне стало даже интересно, что он сейчас делает: стоит по стойке смирно или полирует гроб ладонями? — Потом людям надо дать время освоиться в склепе…
— Рассмотреть вашу куклу, — продолжила я, почувствовав за длительную паузу в сердце неприятное покалывание.
Барон усмехнулся и выбил костяшками пальцев по крышке победную дробь. Я подняла руки в надежде помочь ему освободить меня из заточения, но крышка не сдвинулась с места. В тишине прошла минута. Две. Я испугалась, что барон ушел и попыталась приподнять крышку еще раз — ее что-то держало. Хоть бы его руки, а не замки!
— Вы еще здесь?
— А вам уже страшно? — ответил барон с прежним смешком. — Или у вас не хватает сил, чтобы скинуть крышку? Это выглядело бы эффектнее, хотя… Пришлось бы часто ее менять. Пол здесь каменный. Закрывайте глаза, моя девочка, и попытайтесь меня напугать.
Я выполнила его просьбу. Скрежет дерева и… Я осталась лежать с закрытыми глазами. Напугать барона получится только так. Я буду лежать неподвижно, наплевав на холод, хоть пять, хоть десять, хоть пятнадцать минут. В отместку!
Милан смотрел на меня молча, не предпринимая никакой попытки разбудить меня. Мне сделалось совсем не по себе, но я решила остаться верной изначальному плану и принялась считать овец. На тысячной я открою глаза. Но досчитать я успела лишь до двухсотой, а потом… Почувствовала на губах губы барона. И когда открыла глаза, его глаза оставались еще слишком близко, чтобы я могла вскочить.
— Зачем вы это сделали? — еле-еле разомкнула я губы.
— Мне подумалось, что именно этого вы и ждете, — прошептал барон и отпрянул от меня, будто ужаленный. — Простите, Вера. Я решил, что это маленькое изменение в сценарии. Еще раз прошу прощения. Сказка о спящей красавице сюда не вписывается, хотя бесспорно добровольцу это бы понравилось… Но что делать, если в группе окажутся одни женщины? Или вообще дети…
Я села, но продолжала глядеть на барона одуревшим взглядом. Он же смотрел в пол и шел пятнами, как мальчишка. Дура, надо было ему подыграть.