Барон обязан был понять, что я танцую в первый раз, но повел себя настоящим джентльменом:
— А зачем свет? В вальсе не принято смотреть друг другу в глаза. Вы смотрите вправо, а я влево, и наши взгляды никогда не встречаются. Это очень деликатный танец, — барон вдруг перегнул меня назад, и я почти повисла на его руке, не чувствуя спины. — Когда вы отклоняетесь назад, я не следую за вашей шеей, как бы мне этого ни хотелось. Мне предписано танцем держать спину прямо и смотреть только вперед. Ну что, попробуем не сбиться со счета?
Теперь я видела его глаза, но не могла пока определить их цвет. Ах да, о чем я… Серо-синие… Я же так долго смешивала этот цвет для марионетки.
— Эдна, два, три… — барон не стоял на месте. — Опускайтесь с носка на пятку… Вот так… Зачем вам свет, свет вам не нужен… Вам нужна практика… Впрочем, Ян не умеет танцевать… Давайте, вот так — эдна, два, три, два, два, три…
У меня кружилась голова, а ноги что-то там перебирали по паркету — что это за комната, что у ней нет ни конца, ни края — ни одной стены, никакой мебели…
— А теперь пройдемся по квадрату, — не унимался мой учитель. — И прошу, считайте вместе со мной, иначе вальса мы сегодня не станцуем, а завтра, как я уже сказал, вы меня на пушечный выстрел к себе не подпустите…
Я считала, постоянно сбиваясь и со счета, и с невидимого квадрата. Я не чувствовала ни ног, ни рук, только крепкое рукопожатие. Камень прочно засел между кожаными пальцами барона, и я не боялась больше потерять кольцо. Неожиданно танец кончился, и взметнувшийся было платок упал мне на спину.
— В чем дело, Карличек? — проговорил барон, будто у самого моего уха.
Карлик ответил издалека. Или просто говорил тихо.
— Я только хотел спросить про ужин.
— Накрой в столовой на три персоны…
— Пан Драксний выпил литр молока…
— Все равно поставь три прибора и подсвечник на одну свечу. Сколько времени тебе потребуется, чтобы приготовить для нашей гостьи что-нибудь вкусное?
— Полчаса. За четверть часа я не управлюсь со всем.
— Тогда принеси нам вина. Сюда. И побыстрее.
Карлик не ответил. Видимо, "слушаюсь" было здесь лишним.
Карлик исчез довольно тихо, и мы с бароном остались в кромешной тьме на расстоянии вытянутого пальца друг от друга. Если подняться на носок, то я без всякого сомнения дотянусь до его губ. И к безумному своему ужасу я поняла, что не просто могу, но и хочу это сделать. Может, это мне передалось его желание?
Чего он медлит? Не знает, как я отреагирую… В ночных клубах, где тоже никого толком не видишь и тем более не знаешь, никто не размышляет, просто целует… Или дает поцеловать себя. Но здесь не клуб, здесь на кону не смазанная помада, а честь невесты. Я буду безвозвратно потеряна для барона как порядочная женщина, если позволю себе этот поцелуй… А если не позволю, потеряю себя, свой покой…