— А почему вы не отведете меня туда сами?
В ответ я услышала тяжелый вздох.
— Вера, я же сказал, что это наш с вами последний вечер. И я хочу взять с него по максимуму.
По моей спине вновь побежали мурашки, хотя барон продолжал держать руку у меня на щеке, а другую — у себя за спиной.
— У настоящего художника, всегда при себе имеются карандаш и бумага. Вера, вы настоящий художник или нет?
Я сунула руку в карман — там действительно жил огрызок карандаша, а в другом — скомканный лист с моим ночным кошмаром. И я на ощупь сумела отыскать оборотную сторону листа и протянула барону вместе с карандашом.
— Благодарю, Вера. Сделайте шаг назад и сядьте на ступеньку. За куклу не тревожьтесь, она лежит на ступеньку выше.
— Для чего я должна сесть? — спросила я, вдруг испугавшись, что он сейчас придавит меня вниз распростертой на моей щеке ладонью.
— Я хочу сыграть с вами в детскую игру. Я попытаюсь нарисовать ваше лицо… — он сделал паузу. — На ощупь. Раз вы находите возможным прикасаться к постороннему вам человеку, то и сами не можете быть недотрогой…
Я шумно сглотнула и, выскользнув из-под руки Милана, села на лестницу. Я позволила себе непростительную вольность и теперь платила за нее. Барон опустился на пол и расправил на ступеньке лист бумаги. Взял в руку карандаш. Он левша, потому что правая рука вернулась ко мне на лицо. Прикосновения были удивительно нежными, а вот карандаш скрипел по бумаге довольно жестко. Что он мог там нарисовать не знаю, если только эллипсы, которые барон без остановки чертил пальцами на моем лице. Если это даже проявление сумасшествия, то пока безобидное — а то, что у меня скрутило живот, это мои проблемы, а никак не Милана.
— Вот и все, — он убрал с моего лица руку, поднял с бумаги карандаш и вернул мне, а рисунок оставил при себе. — Вы очень терпеливая модель, пани Вера
Мне очень хотелось в подробностях расспросить его про эту детскую забаву, но я решила дождаться зажженной свечи и смело вложила руку в протянутую ладонь, не забыв поблагодарить за комплимент.
По едкому табачному флеру я поняла, что пан Драксний уже занял место за столом. Свое я определила по отодвинутому бароном стулу. Сам хозяин, судя по количеству шагов и скрипу ножек по паркету, сел напротив. Куда легла летучая мышь я узнала через секунду — возникший из темноты карлик сообщил, что это шкатулка. "Это" тут же звякнуло рядом со мной.
Больше никакой откровенности с бароном — этот мальчишка всегда рядом, иначе он бы не мог узнать про желание хозяина вооружить меня иголкой. Я сухо поблагодарила. Карличек молча откланялся. А лучше бы протянул мне спичку. Зажженную. И сказал, куда поставил подсвечник.