— А Лида знает?
— Что знает? — переспросил Сергей Александрович растерянно.
— Что папа ей не отец.
— Конечно, знает. Так ты что, не знал?
Иннокентий мотнул головой.
— Во дела… А я-то думал, что так удивился. Когда с наследством разбирались, тогда и сказали.
— Теперь понятно, — Иннокентий опустил голову.
— Что тебе понятно? — с каким-то горьким смешком спросил племянника дядя.
Да все ему вдруг стало понятно. Особенно дядина неприязнь к матери. И то, что он палец о палец не ударил, чтобы помочь Лиде. Или хотя бы ему самому убрать из их семьи Короткова. Но Лида-то не виновата, она же совсем, получается, крохой была. За что он ее-то не любит? Или дядя Серёжа никого вообще не любит…
Иннокентий смотрел прямо в глаза дяди и молчал.
— Сколько тебе денег надо?
— Нисколько, — ответил Иннокентий быстро. — У меня хватит своих.
Даже через два часа Иннокентий вышел из кабинета на негнущихся ногах. К счастью, Валерии на месте не оказалось — не пришлось ничего объяснять. Все знали — кроме него. Почему его не поставили в известность? Видимо, обе боялись, что он от них отвернется. Что за глупость: одна мать, а другая сестра — были и будут. Хорошего ж они о нем мнения! Зато ясно, почему мать не может даже рубля попросить у брата мужа. Тот не верит в ее бескорыстие. И что? А кто в отношениях бескорыстен? Любовь — она ведь тоже дорогого стоит, так почему же ее надо получать бесплатно? Но чтобы дядя ни говорил, а лично ему дома у родителей было хорошо, и мать у отца точно всегда была на первом месте. Позвонить ей?
Иннокентий даже телефон достал, но потом сунул обратно в карман. Нет, ей достаточно страхов. Пусть и дальше думает, что он ничего не знает.
А он не знает. Не знает, где тут Сбербанк. Спроси гугл. Спроси гугл… Красивый мальчик умеет вести переговоры. У красивого мальчика пусть грязный, но дорогой костюм. У красивого мальчика руководящая должность, пусть только на бумаге. Но вот на карте у него теперь реальные деньги. До зарплаты. Не хочет давать аванс — не надо. Отработает. За красивые глаза его и держат.
— Настя, у вас там есть какое-нибудь кафе рядом? — спросил он в телефон.
— Я же с собакой…
— Так на улице посидим. Я, как черт, голодный. Я ж даже медовик не доел.
Короткая пауза. Едва слышный вздох.
— Приходи на ужин.
Он замер. Закусил язык, чтобы не согласиться. Нет, он не готов к встречи с ее матерью. У него пятно на пиджаке!
— Давай все же в кафе. Если нет ничего, я куплю сэндвичи по дороге. Но я есть один не хочу.