— Ты и сам мог догадаться, что всё дело в Дарси, — продолжил он резко, будто обвинял Демьяна. — Факты были в твоих руках. Болеют многие, но прятаться и инсценировать смерть — это слишком уж радикально. На такое идут с одной целью — защитить любимого человека. Тамара хотела подарить дочери двадцать лет счастливой, безоблачной жизни. Поэтому она исчезла, чтобы никто, а особенно Дарси, не задался вопросами о её болезни. В нашем окружении много медиков, а также тех, кто любит копаться в чужих секретах. Вот Тамара и не хотела рисковать. Она бросила дочь из-за любви к ней и жила фотографиями и моими рассказами. А я ради Дарси… Давай, обвиняй меня! Дескать, я встревал в её жизнь, манипулировал… Мне по хрен. Я дал дочери всё, что мог. Так, как мог. Так, как любовь диктовала, а любовь — она, знаешь ли, не обязана быть правильной и честной. Она действует за тебя, твоими руками. Что материнская, что отцовская любовь, что мужчины к женщине, всё одно — высшая сила. И высшая слабость тоже.
Демьян бы ответил, выразил бы сочувствие, или восхищение, или ужас, но он вообще не мог говорить. И чувствовать не мог. Разбился о сказанное Архиповым, душой и телом разбился.
И Архипов об этом знал. Он наказал Демьяна за наглость, за плохую игру и за то, что тот лез в душу, выманивал наружу его горе.
Вот и выманил.
— Теперь ты держишь в руках мои карты. Как будешь играть дальше? — спросил и, не дожидаясь ответа, выпроводил Демьяна из кабинета. Отомстил.
Успешный, неглупый, много чего в жизни повидавший, Демьян стоял в прихожей, потерянно глядя на дверь. Положил ладонь на дверную ручку, а повернуть не может. Не помнит, как двигать пальцами. Час назад мог проломить дверь кулаком, снести плечом, а теперь силится открыть замок, а пальцы не слушаются.
Домработница помогла. Она чирикала что-то весёлое, сетовала на погоду, а он даже не кивнул.
И не помнит, как уходил, куда шёл. Всё вокруг, да и в нём самом казалось скверным. До слепоты непроглядным. Дарси — единственное светлое пятно, но её нет. Или скоро не будет.
Демьян не мог справиться с новостью. Казалось бы, что ему до невесты брата? Но внутри такой кавардак, что не вдохнуть. Как Архипов справился, непонятно. Хотя какое справился… он живёт этим каждую секунду.
Демьян очнулся в сквере перед домом Дарси. Сидел и ждал, когда в окне мелькнёт её силуэт.
Ему было страшно. Невероятная, пугающая власть — знать о человеке нечто настолько жизнеразрушающее. То, о чём Дарси не подозревает.
Она не знает, что стоит на краю тьмы.
Помнится, Демьян посмеялся над Дарси и братом, над заезженным «пойду ради тебя на край света»… а теперь услышал эти два слова совсем по-другому.