Разрезав рукав рубашки по шву, он обмотал ткань вокруг шеи и осмотрел решетку. Она была привинчена к крыше болтами, но очень ненадёжно. Видимо, здание строили в большой спешке. Марк набросился на решетку, металл гнулся и деформировался, но никак не ломался. Он громко выругался в утреннее небо. Что там сейчас происходит?? Сколько минут его уже нет? Сколько ей уже сломали пальцев?
Он выхватил пистолет и выстрелил по болтам, затем со всей силы ударил по вентиляционной решетке. Конструкция со скрипом упала в сторону, открыв блестящий, тянущийся на три этажа вниз воздуховод.
Марк запрыгнул в него и уперся ступнями в стенки. Затем сделал пару глубоких вдохов и убедился, что его оружие надёжно зафиксировано. Он проскользнет вниз, упираясь ногами в стенки вентиляции. Путь будет быстрым и довольно грязным, ему следует быть осторожным. Падать с высоты в три пролета — достаточно неприятно. Ему никак нельзя облажаться.
«Я не облажаюсь».
С этой мыслью он задержал дыхание и спрыгнул в шахту.
***
Когда Марк умчался от двери, ее палец еще не был сломан. Лили знала, что он убежал, потому что она закричала. Лили не находила в крике ничего постыдного. Крик высвобождал боль, а это означало, что она быстрее с ней справится. Но вот умолять она не станет. Она будет визжать, орать и материться, но умолять и плакать — никогда.
Дамиано придется долго этого ждать.
— А ты уникальный противник, — прошептал он, продолжая загибать ей палец.
Она затряслась всем телом, вырываясь из сковавших ее пут.
— Знаешь, что во всём этом мне больше всего нравится? — с трудом выдохнула она, чувствуя, как на коже выступает пот.
— Находиться рядом с таким неотразимым красавцем как я? — предположил он и, бросив на нее быстрый взгляд, снова сосредоточился на ее пальце.
— Ну, хорошо, а еще? — поправилась она.
— Нет, и что же?
— Представлять себе, что он с тобой сделает, когда мы отсюда выберемся, — прошипела она.
Теперь настала очередь Дамиано усмехнуться.
— В эту комнату можно проникнуть только через эту дверь, а эту дверь снаружи открыть невозможно. По всему периметру здания расставлена охрана, так что ему не уйти. Из особняка уже вызвано подкрепление. Он может носиться туда-сюда сколько угодно, из этого ничего не выйдет. Жаль, его убьют на месте, а это значит, что ему уже не посидеть в этом кресле, — сказал он ей.
— Прости, что расстроила тебя.
Он не ответил, но еще на сантиметр приподнял ее палец. Совсем немного и кость сломается. Лили снова вскрикнула, дернулась в кресле, отчаянно пытаясь вырваться. Однако ее мозг продолжал лихорадочно работать. Она попыталась сосредоточиться. Сконцентрироваться на текущем положении дел.