Дойдя до банки из-под горошка, на этикетке которой красовался веселый великан, Лили перешагнула через нитку и направилась в джунгли. Через сто шагов она повернула направо. Затем прошла еще сто шагов и повернула налево. Сделав ещё двести шагов, она оказалась у дерева с надрезом в стволе. Рядом с ним лежал камень. Случайный наблюдатель не заметил бы в нем ничего необычного, но Лили узнала его почти конусообразную вершину и широкое основание. Она положила его туда больше недели назад. Девушка опустилась на колени и, оттолкнув камень в сторону, стала рыть руками землю.
— Вот зачем я сюда вернулась, — крикнула она, зная, что Марк стоит у нее за спиной.
Она вытащила из земли большую сумку и отряхнула ее от земли.
— Зачем ты её закопала? — спросил он.
— Затем. Мне не хотелось, чтобы в случае, если меня поймают или как-то разыщут это место, они нашли вот это, — объяснила она, расстегнув молнию и роясь в сумке.
Лили вытащила из неё небольшой нейлоновый рюкзак. Дважды проверив его содержимое, она убедилась, что все на месте и надела его.
— Ты не хотела, чтобы личная армия Дамиано нашла твою сумку? — фыркнул Марк.
Обернувшись, она бросила ему в грудь большой, теперь уже пустой мешок. Ему удалось его поймать.
— Твою сумку. И нет, ты не угадал, — только и сказала она в ответ.
Она увидела, как на лице Марка мелькнуло узнавание. Лили долго носила с собой эту сумку с единственной проходящей по диагонали лямкой. С большой лямкой, рассчитанной на широкую грудь. Сумка была мужской, но Лили носила ее с собой почти шесть месяцев. Долго. Как бы ее это не бесило, но она была вынуждена признать, что ей немного грустно с ней расставаться.
«Это последнее, что у меня от него осталось. Он возьмет ее и уйдет, а у меня не будет больше ничего».
— Поверить не могу, что ты ее сохранила, — пробормотал Марк.
Когда он поднял на Лили свои голубые глаза, ей оказалось не по силам то, что она в них прочла, поэтому девушка быстро прошла мимо него.
— На самом деле у меня не было выбора — это единственная дорожная сумка, которую ты мне оставил, и покупка новой заняла бы некоторое время, — отрезала она, возвращаясь к палатке.
— Лили. Ты ведь знаешь, я должен был уйти, — раздался совсем рядом его голос.
— Этого я не знаю. Мне так сказали. Сообщили. В письме. Что и говорить, у тебя большие яйца, Де Сант. Настоящий мужик — прислал мне письмо в стиле «Дорогой Джон», — она даже не пыталась скрыть сквозящую в голосе злость (Прим. «Дорогой Джон» — в англоязычных странах письмо мужу или жениху от жены или подруги (соответственно), в котором автор сообщает, что их отношения окончены в связи с тем, что она нашла другого).