Колёса поезда отсчитывали километры.
Мужики уже достали вторую бутылку, потом третью. Прилично захмелели. Стали хвастаться друг перед другом своим заработком, который везли домой. Сидевшие через проход от них двое молодых цыган с интересом прислушивались к их пьяным разговорам. Глебу Петровичу стало ясно, что добром эта поездка для работяг не закончится: или тут их грабанут или дождутся, когда мужики в очередной раз выйдут покурить в тамбур и там зарежут, деньги отберут, а самих выкинут из поезда.
«Так и меня заодно как свидетеля прикончат. Не посмотрят, что старик. Надо что-то делать. И ввязываться в эту историю не с руки, и выступать свидетелем в полиции, если цыган поймают — не хочется.»
Праздник жизни рядом продолжался. Прикончив третью бутылку, мужики совсем захмелели, и только появление в вагоне билетного контролёра в сопровождении полицейского разрядило тревожную обстановку. Проверив билеты у крестьян, контролёр предупредил их, что следующая остановка — их и они должны выходить. Буквально через пять минут поезд остановился и мужики, качаясь и таща за собой мешки с добром, вывалились из вагона на перрон. Цыгане, переглянувшись, вышли за ними.
«Дай Бог им живыми и здоровыми добраться до дома», — подумал Глеб Петрович, наблюдая, как мужики остановились у пустой телеги и договаривались с возницей о доставки в деревню, откуда они были родом.
* * *
Часов у Глеба Петровича не было, поэтому он ориентировался только по карте, приобретённой на вокзале, соотнося остановки поезда с пройденным им расстоянием. Выходило, что ехать ещё около четырёх часов.
«Пора бы и перекусить тем, что Маша собрала мне в дорогу. Вот повезло! Таких хороших людей встретил. Помогли мне, чем могли. Если удастся в Германии нормально прижиться и появятся деньги, обязательно верну долг переводом по почте. Адрес знаю».
Заморив червячка, Глеб Петрович опять предался невесёлым думам о своём житье-бытье в Германии, если туда удастся добраться.
«Сейчас у меня имеется сто девяносто рублей. Приеду в Псков, закомпостирую билет на поезд и доеду до Ревеля. Куплю билет на пароход до Киля, десять рублей вложу в паспорт на взятку, как советовал Адольф Генрихович. И останется у меня всего сто шестьдесят пять рублей. Ещё на жизнь в Ревеле надо: пусть пять рублей. Остаётся сто шестьдесят. По курсу это составляет ровно четыреста марок. Значит, с учётом требуемых пяти марок в день могу рассчитывать на разрешение пребывания в Германии в течение восьмидесяти дней. Но это без учёта денег на обратный билет и стоимости лечения у врача, о чём мне придётся заявить на германской границе. Думаю, уж на месяц-то разрешение на пребывание в стране я получу. Буду считать, что это — максимальный срок, в течение которого я должен там устроиться на жительство. Какие же умения и знания, кроме бухгалтерского учёта и деревообработки я могу там применить? Знаю германский язык — значит, могу устроиться переводчиком. Знание германской литературы и поэзии из моего родного мира. И, не обязательно германской! То есть, могу стать писателем. Знаю, как вести переговоры, как «впаривать» покупателю товары, могу давать советы по удачному вложению денег, хотя таких советчиков и среди германцев, думаю, хватает.