— Присаживайся, гость дорогой, в ногах правды нет. Вижу, русский ты человек, хоть одет в германскую одежду. И крещён по старой вере и крест правильный носишь.
«Он что, этот Варсонофий, насквозь человека видит? Всё правильно сказал, ни в чём не ошибся.»
— Спасибо. Гурий Иванович Костров, — представился Глеб Петрович.
— Не твоё это имя. Да мне всё равно. На дом посмотреть пришёл? Снять хочешь или купить? Что-то я не пойму.
«Он что, даже это знает? Осторожным с ним надо быть: насквозь видит.»
— Пока ещё не решил. Дом посмотрю, с хозяином поговорю, тогда и определюсь.
— Ну-ну. Сергеевна, покажи гостю дом, да расскажи всё, ничего не скрывай!
Тут же из-за двери появилась та служанка, что впустила Глеба Петровича в дом, и они отправились его осматривать.
— Ты, батюшка, не гляди, что дом мал — да он удал. Раз хозяин приказал тебе всё показать и рассказать, то ничего скрывать не буду.
Они начали осмотр с первого этажа, и дошли до чердака, расположенного под тем странным куполом, на который ранее обратил внимание Глеб Петрович. Снаружи это было незаметно, а вот изнутри хорошо было видно окно прямо посередине купола, через которое освещался чердак. На чердаке также находилась жилая комната, только очень бедно обставленная: деревянная узкая кровать с тощим матрацем, набитым сеном, такая же подушка, небольшой стол со стоящим на нём подсвечником с тремя свечами и стул. Кроме подсвечника там же стояла чернильница-невыливайка, рядом — деревянный стакан с перьевыми ручками и пачка белой бумаги. На полу лежали две домотканые дорожки: одна вела от лестницы к столу, вторая от стола к кровати. Стол стоял прямо под окном. В красном углу над лампадками на полочке стояли две хорошо знакомые Глебу Петровичу иконы: Иисус Христос и Божья Матерь. Перед ними на полу лежал маленький коврик. Больше ничего на чердаке не было.
— Это келья отца Варсонофия. Он, пока не заболел да не слёг тут всё время проводил: молился, книги писал.
Затем они опять спустились на первый этаж, откуда, открыв металлическую дверь, находящуюся под лестницей, пройдя по небольшой винтовой лесенке, оказались в подвале. Подвал использовался для хранения дров и угля, которыми топился котёл, находящийся тут же. Дрова и уголь подавались в подвал через небольшое оконце под самым потолком, на полметра возвышающимся над землёй с внешней стороны дома. Также там были ещё две двери: одна деревянная, ведущая в ледник, вторая металлическая с большим навесным замком.
— В эту дверь я не входила, и ключа от замка у меня нет. Только иногда Егор туда ходит, как хозяин прикажет.