Пять, четыре, три — уже яркие, как звезды, кормовые двигатели были готовы к старту, в то время как носовые двигатели только начали разогрев.
Два, один — загоревшиеся все в один миг, они будто ждали команды. Синхронно затемнилось и толстое стекло смотровой площадки.
Прозвучала команда «Пятьдесят — сорок — сорок — тридцать» и затем команда «Пуск». Запульсировавшие огни двигателей, наверно, ослепили бы находящегося на смотровой площадке человека, но потемневшее так вовремя стекло спасло его глаза. Космодром осветился как в самый ясный день, корабль медленно начал приподнимать нос и отрываться от земли.
Главный инженер не стал медлить с новыми параметрами запуска: «Восемьдесят два — шестьдесят четыре — шестьдесят четыре — тридцать шесть», и нос корабля стал более уверенно подниматься вверх, переводя его в вертикальное предстартовое положение.
Достигнув через считаные секунды заданного положения, корабль замер после команды «Шестьдесят один — пятьдесят семь — пятьдесят один — тридцать четыре».
Старик крепче сжал ручку трости и подошел к стеклу. Четыре года работы прошли не зря. Значит, есть надежда.
Придуманные для простоты маневрирования условные коэффициенты показали себя хорошо. Рассчитанные лишь в теории, они позволили четко выполнить задачу, хотя были просты и интуитивно понятны. Это должно было облегчить работу будущим пилотам: они могли доверить более сложные расчеты бортовому компьютеру корабля.
Из динамиков послышались аплодисменты: инженерный штаб праздновал промежуточную победу.
Старик слабо ухмыльнулся: он как никто другой знал, что промежуточная победа — это не победа. Он будет праздновать, только когда корабль коснется земли. Впрочем, ребята из штаба это заслужили. «Пусть порадуются», — подумал он.
Прозвучала очередная команда, дающая право на посадку.
Хорошо разогретые двигатели неохотно блеснули, когда после команды «Сорок четыре — тридцать семь — тридцать один — двадцать три» корабль неспешно стал возвращаться в горизонтальное положение.
«Тридцать шесть — двенадцать — двенадцать — восемнадцать». Эти числа прозвучали, когда корабль достиг среднего положения и стал медленно, но уверенно, опуская нос, садиться обратно на космодром.
Однако что-то неуловимо изменилось. Старик это понял не сразу, ведь условные коэффициенты были не чем иным, как обычным усредненным обозначением параметров мощности и положения двигателей. Но двигатели вдруг начали медленно пульсировать, а затем частота стала расти.
В инженерном штабе пуска, кажется, тоже это заметили, и оттуда донесся суетливый гул.