– Ты думаешь, я этого хотела? – тихим дрожащим голосом спросила она. – Твой дядя… Твой отец – был чудовищем! – ее голос сорвался, она вскочила и резкой нервной походкой вышла из комнаты.
Я с трудом проталкивала дыхание через горло и смотрела на то место, где она только что сидела.
Лицемерные притворщики.
Не хочу их даже знать.
***
Я собиралась спалить дом. Это было глупо – он был зачарован от огня, да и где мне было жить, если бы я его спалила?
На стене в гостиной остались три обугленных пятна, у меня кончились силы и злость, и я без сил упала на диван.
***
Вадя орал на отца.
Не знаю, с чего все началось – слишком поздно я обнаглела настолько, что включила коммуникатор на низкой громкости и принялась откровенно подслушивать. Но, как я поняла, после наших находок в подвале Вадя успел пообщаться с Квартой, получил новую порцию промывания мозгов и… пришел с этим к Талию Джонасу.
Еще спустя минуту я поняла, что речь идет о матери Вади.
– Она была против того, что ты делал. Ей было противно! – кричал Вадя. – Она хотела тебе помешать! – Талий Джонас молчал, и он продолжал, срывая голос: – Но тебя ведь не остановить, да?
Талий Джонас молчал.
– Ее ведь убили не дикие, да? Да?! Ее убили вы с Рамоном!
– Нет, – я едва услышала негромкий голос.
О, господи. Почему он просто его не осадит? Ведь ясно, что ему внушили всю эту ерунду! Ведь ясно же…
– Рамон тайно ее казнил, а ты ему помог! – Вадя снова сорвался на крик.
Даже мне тяжело все это слушать. Обвинять отца в убийстве матери – это очень серьезно, это как надо повредиться головой…
– Я не успел, – негромкий голос порушил все мое негодование. Вадя замолк от неожиданности, а у меня перехватило дыхание. – Я узнал обо всем слишком поздно.
Что.
Что?
Талий Джонас НЕ ОТРИЦАЕТ, что его жену казнил Рамон?
Это… Этого просто не может быть.
– И ты остался служить его шавкой… после такого? – горько спросил Вадя.
– Вадим, – даже из коммуникатора повеяло льдом.
– Его ты убил, я так думаю, не из мести, да? Или ты откладывал ее почти восемнадцать лет?
– Мне любопытно, – после паузы произнес Талий Джонас. Сожаление, которое мне померещилось, когда он говорил о жене, исчезло без следа. Вернулась привычная равнодушная сталь. – Откуда вся эта информация.
– А ты сам узнай. Влезь ко мне в голову, как ты остальным влезал. Как и ей – тоже. Рамон ведь от тебя обо всем узнал? Это ты ему рассказал, а потом тихо сидел в стороне – не успел! Ты намеренно не успел! И…
Оглушительная оплеуха оборвала поток обвинений.
Вадя замолк. А потом как-то жалко всхлипнул и бегом рванул из кабинета.