– Ненавижу, что мы так и не попали к маме! – воскликнула Энди.
– Что мы можем сделать? Для нас она потеряна, – подумал вслух Дрю.
– Значит, я правильно понимаю, она снова вцепилась в тебя? – Джаред не пропустит своего.
– Очень сильно.
– Прости, – прошептал Дрю, прижимаясь губами к моей макушке. – Это все моя вина. Я поговорю с ней. Она же не может всегда злиться.
– О! Еще как может! И это не твоя вина. Если бы я только с самого начала была с ней откровенна...
Джаред в сильнейшем раздражении резко выдохнул воздух сквозь ноздри.
– Как будто это помогло бы! Она никогда не была счастлива, находясь рядом с вами. Ты сделала то, что должна была, чтобы сохранить на этой неделе мир. Не позволяй ей винить тебя, Маккензи! – с укором произнес он.
– Он прав! – подхватила Энди.
– Микки, подумай об этом. Мы планировали рассказать ей обо всем несколько месяцев назад, – добавил Дрю. – Единственный раз, когда мы на самом деле прятались от нее, был на прошлой неделе и в этом виноват он! – Дрю кивнул на Джареда. – Не позволяй этому свести себя с ума. Мы едем домой, и там сможем все исправить.
Я провела рукой по лицу, ненавидя отвратительное чувство раскаяния, овладевшее мной и омрачившее мое счастье. Дрю и я наконец-то свободны, любили друг друга и были счастливы, но все же мне не давал покоя гнев Оливии.
– Я знаю! Знаю! В любом случае это не имеет значения. Могу вам сказать, однако, что гордилась вами сегодня. Ты был так внимателен к своему отцу, Дрю.
– Я буду следующей! – воскликнула Энди.
Горячий поток воздуха коснулся моих волос, когда Дрю резко выдохнул.
– Я вообще не готовился к этому!
– Вы издеваетесь надо мной, что ли? – воскликнул Джаред. – Я хотел ударить его, а ты даже не вздрогнул.
– О, поверь мне на слово, мне тоже хотелось ударить его, но я знаю, что это не поможет. Я так долго винил своего отца в ненависти ко мне, что забыл его настоящий облик. Я просто пожалел его. Здесь я в окружении любящих меня людей, а у него что осталось? Не более чем голый холодный бизнес. Найлз сказал мне кое-что, что крутилось снова и снова в моей голове в ту ночь.
– Что он сказал, Нова? – спросила Энди.
Дрю судорожно сжал мои руки.
– Он сказал, что наш отец измеряет человека по его социальной ступеньке на лестнице. Он пренебрегает осознанием того факта, что бизнес может исчезнуть и в последний момент нашей жизни все, о чем мы вспоминаем, это триумф нашего сердца.
– Вау, это так проницательно! – воскликнула Энди.
По интеркому объявили посадку на наш самолет. Дрю взглянул на часы и отодвинулся.
– Наверное, это все.