Очнулся он уже ночью. Ослабший но крайне довольный, несмотря на то, что исправить всё он не смог из-за нехватки в окружающем его мире нитей некоторых цветов. Из-за этого он не смог сделать плавных переходов между несколькими цветами, но основную работу, тем не менее он выполнил.
Проведя целый день в исправлении нанесенного самому себе ущерба, он сильно ослаб и был истощен. Даже стоя на карачках его шатало от слабости, и он не решался подняться на ноги, чувствуя, что не удержится на них. Но несмотря ни на что, хотелось прыгать и смеяться, и если бы он мог, он бы это сделал.
С абсолютно глупой улыбкой на лице он вполз в свою пещерку и, достав из рюкзака упаковку сухпая, начал жадно поглощать его, щедро запивая водой. О, это было блаженство. Калорийный, но абсолютно безвкусный сухпай, сегодня показался ему верхом кулинарного искусства. Ещё никогда в своей жизни он не поглощал его с таким удовольствием. Блаженная улыбка не сходила с лица молодого человека. Он так и заснул с улыбкой на лице.
Проснулся он еще затемно. Вылез из пещеры и, немного размявшись, с удовольствием занялся тренировкой. Больше декады прошло с того дня, когда он тренировался в последний раз. С того самого дня, когда он попал под обвал на подступах к поселению. Как он тогда смог выжить и дойти домой? Уму не постижимо.
С мечами в руках, которые тоже изменили свой цвет на более насыщенный синий, он отрабатывал связки до самого рассвета. Потом умылся водой из фляги и, перекусив половиной сухпая, тронулся в путь. Надо было нагонять потерянное время.
Безликие ущелья сменялись одно за другим. Каменное крошево вокруг не радовало глаз и не способствовало внеплановым остановкам с долгим любованием окрестностями, а только ускоряло и без того скорый шаг. Хотелось как можно скорее выйти из этих каменных лабиринтов на простор. Казалось, высокие горы, окружавшие его со всех сторон, давят на него, не давая возможности вздохнуть полной грудью.
И он шёл, без остановок и отдыха, изредка прикладываясь к фляге. Продирался через теснины, съезжал по каменным осыпям, перепрыгивал глубокие но, к счастью не широкие трещины.
К вечеру он отмахал около семидесяти километров, что для горной местности было достижением. Ноги гудели и иногда сводились судорогами. Надо было срочно искать место для ночлега. А то завтра он на ноги и встать не сможет. А завтра, судя по карте, с которой он постоянно сверялся по ходу движения, он планировал уже добраться до горного плато, на которое, предположительно, совершили посадку корабли.