– Не верю, что он увлечен мной, – пробормотала я, но Джесс будто не услышала.
– Ты первая, кого он пускает в свою спальню, значит, я думаю, ты ему действительно нравишься. Хотя может он и не признается в этом даже сам себе. Поэтому он и не отпустил тебя. Поверь, если бы ты попала к графине, тебе пришлось намного хуже.
– Ладно, думай, что хочешь, – в конце концов, махнула я рукой.
Все-таки, Джесс неисправимый романтик. И к тому же оптимист. А может просто пересмотрела вампирских романов.
Эш был и остается чудовищем, а чтобы в его надменном, насмешливом поведении рассмотреть какие-то чувства, надо обладать очень широкой фантазией.
– Просто присмотрись к нему, вспомни все, что он делал, и ты тоже это увидишь, – Джесс открыто улыбнулась. – Ты просто не думала об этом, но со стороны гораздо виднее то, как изменился господин рядом с тобой. Он действительно не такой, каким кажется, и это можно разглядеть. Ладно, мне надо успеть прибраться в этом крыле до прихода господина, поэтому я зайду попозже, чтобы не мешать тебе.
И Джесс ушла.
Конечно, я не поверила ее словам. Если бы подобное сказал бы мне сам Эш, я бы громко рассмеялась и тут же выкинула все это из головы. Но Джесс была просто доброй и наивной девушкой, которая верила в лучшее, даже в вампирах. И поневоле я стала присматриваться к Эшу.
Не скажу, чтобы его поведение как-то сильно изменилось.
Но иногда мне начинало казаться, что его привычная, холодно-насмешливая улыбка, действительно лишь маска, которая скрывает за собой совершенно другие эмоции.
Я вспомнила тот вечер, когда впервые увидела вампиров. Прошел всего месяц, но мне казалось, что это было в другой жизни.
Тогда Эш спас мою жизнь сначала от Рамоны, а потом и от остальных членов клана. Не знаю, какие причины им двигали, но то, что если бы не он, я бы уже была мертва, это неоспоримый факт.
Стоило только подумать обо всем этом, как память услужливо подсунула и другие вещи.
Например, как он совсем недавно нес меня из озера, когда я едва не утонула по собственной глупости. Он торопился положить меня под теплое одеяло, чтобы я не заболела.
Как он стерпел мою истерику, прижимая меня к себе, жалея меня, хотя у него было тысячи вариантов, более подходящих для вампира.
Или, когда я лежала в его комнате, обессиленная от потери крови, а он заботился обо мне.
Конечно, в моем слабом состоянии Эш был виноват сам, но с другой стороны он смог убедить Рудольфа в том, что это наказание за убийство Рамоны.
Я помнила, какими тогда были глаза графини, и какой яростью она пылала. По сути, Эш мог просто согласиться с ее гневным решением и отдать меня на смерть, но отчего-то он встал на мою сторону. А ведь графиня вполне могла наказать за неповиновение и его.